Анджела повернула голову, стараясь взглянуть на мужа из-под опущенных полей своей шляпы. Время, проведенное в привязанной к седлу сумке, значительно изменило форму когда-то красивой шляпы. Рэнсом ободряющим жестом обнял ее за плечи, и они оба глядели в лицо его матери.
– Анджела приехала со мной, – сказал он. – Мы поженились три дня тому назад.
– Но Сабрина еще не остыла в своей могиле! – воскликнула Ханна и тут же прижала руку к губам, а глаза ее расширились от ужаса произнесенных ею необдуманных слов.
Все смутились и молчали, не находя подходящих слов. И в этот момент двое мужчин вышли из-за угла дома и направились к собравшимся.
– Рэнсом, ты жив? – воскликнул младший из мужчин и ускорил шаг.
Рэнсом отпустил Анджелу и Ханну, и сам оказался в медвежьих объятиях своего брата, после чего они долго похлопывали друг друга по спинам, к удовольствию усмехающихся зрителей.
Из всех родственников Рэнсома Анджеле больше всего понравился Джонни Шампьон, поскольку он не влюбился по уши в Сабрину, как поступили оба его брата. Как и Ханна, Джонни был больше похож на мать, чем на отца. Он был ниже ростом и плотнее, чем Рэнсом или Тедди. Ей особенно нравились его глаза светло-синего цвета, в которых за стеклами очков светились доброта и благородство. Эти добрые глаза смотрели на нее чрезвычайно внимательно.
– Анджела Степлтон?
Она даже не успела ответить до того, как старший Джон Шампьон подошел к ним.
– Приветствую тебя в родном доме, – проговорил патриарх и протянул Рэнсому руку.
Улыбка исчезла с лица сына, когда он услышал сдержанное приветствие отца.
– Добрый день, сэр. – Он пожал руку отца.
Глаза Анджелы наполнились слезами. Ей хотелось встать рядом с мужем перед лицом его отца, неспособного выразить радость по поводу возвращения сына из мертвых.
– Могу я представить тебе мою жену? Ты встречался с Анджелой, когда мы посещали Галлатин до войны.
Мистер Шампьон не подал виду, что его весьма удивила женитьба сына на другой сестре Степлтон.
– Мы рады принять вас в нашем доме, Анджела. – Отец Рэнсома нежно поцеловал руку девушки. Послеполуденное солнце осветило его наклоненную голову, когда-то белокурую, а теперь тронутую сединой. Когда-нибудь, подумала Анджела, в волосах Рэнсома тоже будет больше седых волос, чем белокурых.
– Примите наши соболезнования в связи со смертью вашей милой сестры. Надеюсь, миссис Крамер здорова?
– Спасибо, она в недалеком будущем собирается выйти замуж, – ответила Анджела.
– Это весьма приятная новость, – проговорила миссис Шампьон. – Вы должны нам рассказать об этом подробнее. И о вашей свадьбе с Рэнсомом. – Она взяла молодую женщину за руку. – Клянусь, я удивлена, что вы оказались свободной и могли выйти замуж за Рэнсома. А вы можете нам сказать, сколько предложений вы отвергли за время войны?
– Кузина Эллен говорила, что двадцать пять мужчин делали вам предложение, – добавила Ханна.
Эта ее фраза заставила затихнуть негромкие разговоры. Все взоры были обращены на Анджелу, а она в этот момент не хотела смотреть на Рэнсома. Она знала, что он и так сомневался в ее невинности. А эти слухи, наверное, убедят его в том, что ее рассказы о падении с пони в детстве были выдумкой. Она попыталась оправдаться:
– Ваша кузина не поняла, в чем дело. Это была просто глупая игра в тяжелое военное время. Никто из мужчин не относился серьезно к своим предложениям. Некоторые из них были давно женаты.
Испуганное выражение лица ее свекрови показало, что ее объяснение только ухудшило ситуацию. Она попыталась опять:
– Когда пациенты слышали, что я отказала нескольким претендентам, у них появлялось желание сделать еще одно предложение. Это стало как бы игрой с судьбой: если ты дожил до того, чтобы сделать предложение мисс Анджеле, значит, ты доживешь до конца войны.
– Все-таки скажите, сколько именно предложений вы получили? – попросила Ханна, улыбаясь при этом во весь рот.
Анджела не обратила внимания на вопрос.
– Это была просто глупая игра, – повторила она.
– А я хотел бы узнать, сколько предложений отвергла моя невеста, прежде чем приняла мое?
Молодая женщина внимательно посмотрела на мужа. С его лица не только исчезла улыбка, но губы его были сжаты в тонкую линию. И так как все взоры были направлены на них, у нее не оставалось выбора.
– Сорок одно.
На лице Рэнсома появилась недовольная усмешка.
– Считайте, что их было сорок два, – сказал Джонни. – Если бы я знал, что вы превратитесь в такую красавицу, я бы сделал вам предложение, когда был в Галлатине. – Он взял ее руку, нежно поцеловал и добавил: – Мы очень рады вам здесь, сестричка.
Анджела улыбнулась:
– Боюсь, надо было обладать исключительным зрением, чтобы заметить красоту в тощей девице, которую вы встретили пять лет назад.
Годы, проведенные ею в тени красавицы Сабрины, приучили ее к невниманию мужчин. Может быть, поэтому она позволяла своим пациентам заниматься этой игрой в предложения. Для нее было совершенно непривычно оказаться в центре мужского внимания.
– Хватит говорить всякие глупости, Джонни, – сказала миссис Шампьон. – Разве ты не видишь, что Анджела устала. Бедное дитя, неужели вы всю дорогу от Галлатина прошли пешком?
Рэнсом наблюдал, как его мать забрала от него Анджелу с той же легкостью, с какой она уносила новорожденных телят от их матерей. Его жена окажется в хороших руках, потому что его мать была добрым и великодушным человеком. Он часто удивлялся, как его матери удавалось сосуществовать с его отцом. И хотя ему надо было отправляться в Техас, он весьма сожалел, что не мог провести больше времени со своей матерью. Война оставила свои следы и на ее внешности. Она выглядела на все свои пятьдесят пять лет.
– По случаю твоего благополучного возвращения следует выпить, – сказал его отец.
Он последовал за отцом в его кабинет, который находился у входа в дом. К счастью, Джонни пошел вместе с ними. Следы войны были видны в кабинете отца так же ясно, как и в кабинете доктора Степлтона. Знакомая с детства мебель исчезла, ее заменили выщербленные и поцарапанные вещи, которые раньше хранились на чердаке.
Рэнсом старался не замечать, как солнечные лучи отражались на полированных, совершенно пустых книжных полках, стоявших по стенам.
Его отец наполнил три стакана виски и, передав каждому по стакану, сказал:
– За твое благополучное возвращение.
Один из его сыновей не вернулся. Тедди, самый младший и самый любимый.
– За наше возвращение.
Никто не назвал вслух имени Тедди, но все они думали о нем, произнося этот тост.
И если бы отец знал правду о том, как погиб его младший сын, он вообще не принял бы в дом своего среднего сына. Рэнсом одним глотком выпил виски, хорошо зная, что никакой алкоголь не сможет стереть ужасные воспоминания.
Виски разогрело его желудок, напомнив, что он ничего не ел после завтрака. Рэнсом вертел стакан между пальцами, стараясь продлить редкую дружественную встречу. Но у него и у Анджелы было совсем мало времени.
– Вам удалось спасти какие-нибудь пароходы? – спросил он.
– Федеральные власти вернули нам в прошлом месяце «Шампьон белл», – ответил Джонни. – Ремонт почти закончен, и она сможет отправиться в плавание дня через три. Мы надеемся также вернуть «Стар» через месяц.
– А как насчет парохода «Дарлинг»?
– Федералы утопили его два года назад.
Отец поставил свой пустой стакан на поверхность деревянного стола, который его отец соорудил в Нью-Йорке и отправил по воде в Теннесси больше чем сорок лет назад.
– Полагаю, нам не стоит надеяться на то, что ты останешься в Теннесси?
Рэнсом поставил свой стакан рядом со стаканом отца.
– У меня есть возможность начать собственное дело в Техасе.
Отец нахмурился.
– Какая это возможность?
– Дядя Ричард предложил мне быть его партнером. Седеющие брови отца поднялись так высоко, что почти достигли его волос.