– Вместо угощений ружья и пистолеты, – сказал Сойер, положив руку на свой пистолет.
Рэнсом опять повязал платок себе на шею.
Пять всадников остановили своих лошадей в нескольких шагах от них. Крупный мужчина, сидевший на лошади, привыкшей, вероятно, пахать землю, подъехал немного ближе.
– Это ваши быки? – спросил он, обращаясь ко всем троим, но глядя на Рэнсома.
Сдвинув шляпу, Рэнсом кивнул головой. Нервничая от присутствия чужих лошадей, конь Рэнсома бил копытом землю и немного отошел в сторону.
– Мы приехали сказать вам, что в стране индейцев действует карантин. И мы не пустим к себе быков из Техаса. – Четверо его спутников молча кивали головами.
– Но вы перекрываете нам дорогу на железнодорожную станцию. – В каждом слове Рэнсома слышно было его разочарование, крушение всех его надежд. Ему ужасно хотелось сбросить этих седоков с их лошадей.
– Мы хотим обезопасить наши стада от техасской лихорадки.
– А вы понимаете, какой длинный путь мы прошли, прежде чем добрались сюда? – Задавая этот вопрос, Рэнсом думал о всех трудностях, которые пришлось преодолеть Анджеле, его людям, их лошадям и быкам во время этого длительного похода.
– Мы не просили вас приводить сюда быков.
Рэнсом хорошо осознавал ситуацию, он понимал, что может потерять любимое ранчо.
– А если мы попытаемся пройти на станцию?
– Мы расстреляем ваших быков. – И как будто в подтверждение своих слов каждый из них взялся за оружие.
– Вам не кажется, что это не по-соседски? – Гаррисон сплюнул, и пропитанная табаком слюна попала в траву между двумя группами всадников.
А Рэнсому ужасно хотелось расстрелять парламентеров. Преодолев массу трудностей, они находились в двух шагах от заветной цели, а эти люди стояли у них на пути, они стояли между ними и возможным успехом предпринятых ими усилий.
Год тому назад из-за Гражданской войны они оказались на противоположных сторонах конфликта. Сегодня боязнь техасской лихорадки опять развела их по разные стороны.
– Это все, что мы хотели вам сказать. – Проговорив это, они ускакали и вскоре исчезли из виду.
Если он не сможет продать быков, то не только потеряет ранчо, но не сумеет расплатиться с людьми, которые ему помогали. Как они смогут вернуться в Техас, не получив денег?
– Похоже, у нас возникли серьезные проблемы, – сказал Сойер.
– Есть у кого-нибудь разумные предложения? Я готов принять любое, – спросил Рэнсом.
– Проклятые янки! – Гаррисон плотнее надвинул на голову шляпу. – Мало того, что они победили в войне, они еще хотят заставить нас умирать от голода.
– В этом как раз и состоит разница между победителями и побежденными. Все права принадлежат победителю.
Рэнсом увидел приближающееся к ним большое облако пыли, в котором можно было различить силуэты трех всадников.
– Это что, еще одни парламентарии?
– Нет, – сказал Сойер, вглядевшись в приближающихся гостей, – это умелые опытные всадники.
Рэнсом согласился. По тому, как изящно они сидели на лошадях, видно было, что гости много часов провели верхом. На самом высоком из трех всадников была куртка из оленьей кожи, которую Рэнсом с удовольствием надел бы сам.
Остановив танцующего коня, приезжий приложил палец к полям шляпы.
– Добрый вечер, мое имя Чанселлор. Наше стадо находится на западе, примерно в трех милях отсюда. Что, местные жители оказали вам более теплый прием, чем нам?
– Нет. – Рэнсому приятно было слышать знакомую южную интонацию приезжего. – Видно, здешние добрые люди хотят обезопасить себя и не пропустить наших быков.
Он представился сам и представил своих людей.
– У меня есть некоторые соображения насчет того, как можно доставить быков на рынок, – сказал Чанселлор. – Хотите послушать?
– Может, вы согласитесь поужинать с нами, – предложил Рэнсом. – Ужин, возможно, будет не очень вкусный, так как наш повар пострадал от разъяренных быков.
Серхио предложил заменить повара. Фасоль оказалась немного недоваренной, а бисквиты чуть-чуть пригорели, но пастухи не жаловались, также, как и их гости.
Во время еды разговоров было мало, и Рэнсом к ним не прислушивался. Мысли его были заняты поиском выхода из создавшегося положения. Он пытался оценить, сколько денег сможет получить за быков и лошадей. Повозка со всеми запасами была уничтожена разъяренными быками.
– Я считаю, что надо собрать оба стада и прорваться на железнодорожную станцию, – предложил Джон.
Слова Джона отвлекли Рэнсома от его мыслей. По сердитому ворчанию пастухов он понял, что они так же раздосадованы, как и он.
– В чем состоит ваш план? – спросил он Чанселлора, надеясь отвлечь внимание присутствовавших от того, что сказал Джон.
– Мы находимся тут уже два дня, – проговорил Чанселлор, собирая кусочком бисквита жир с тарелки. – И, насколько я понимаю, нам будет почти невозможно продать быков в этом районе. Слишком много разгневанных фермеров находится между нами и железной дорогой. – Он остановился, улыбнувшись. – Но мне кажется, я знаю, как можно их перехитрить.
Рэнсом почувствовал знакомое ликование, которое овладевало им, когда разрабатывали планы, обещавшие победу над противником.
– Должен признать, – Чанселлор отодвинул тарелку и достал из кармана карту, – армия юнионистов основательно поработала, нанося на карту здешние земли.
Он развернул карту, разложил ее на земле и разгладил. Обводя пальцем известный прямоугольник Канзаса, он остановился у юго-восточной границы.
– Мы находимся примерно здесь, и к западу от нас есть фермеры, но их не так много, как в этом районе. Мне кажется, нам следует вернуться назад, в страну индейцев, а затем повернуть на запад и пройти мимо этих фермеров так, чтобы мы смогли направиться на север, пересечь реку Миссури и оказаться в Айове.
– Айове? – переспросил Рэнсом, думая об Анджеле. – Почему Айова?
– Человек по имени Джордж Даффилд говорил, что жители Айовы нуждаются в наших животных и могут заплатить за них высокую цену. Он должен знать, он сам родом из Айовы. И он специально добрался до Техаса, собрал там стадо для того, чтобы доставить его домой.
Идея казалась Рэнсому соблазнительной. У него было около тысячи голов скота для продажи, но у него также была больная жена, которую он не мог оставить в Канзасе.
– Как вы думаете, сколько времени займет это путешествие?
– Я рассчитываю на два или три месяца, – ответил Чанселлор. – Нам придется идти на запад, и там мало влаги, но, если мы не будем торопиться, животным хватит еды. Нам придется пройти через страну индейцев, но, если мы будем идти все вместе, индейцы не будут нам опасны. Так же, как и мелкие преступники.
– Это хороший план.
– Да, Сойер, – согласился Рэнсом, глядя на карту.
– Очень стыдно было бы позволить этим янки взять верх над нами, – сказал Гаррисон. – Но вам надо побеспокоиться о мисс Анджеле.
В ответ на вопросительный взгляд Чанселлора Рэнсом объяснил:
– Моя жена пострадала во время прошлой бури, и мы вынуждены были оставить ее на ферме недалеко отсюда.
Сможет ли она вынести еще два или три месяца походной жизни? Ему было нестерпимо думать, что он вынужден будет просить ее об этом.
– Майор, у меня есть идея, которая может понравиться вам.
Рэнсом пристально взглянул на человека, который уверял, что Анджела спасла ему жизнь.
– Я внимательно слушаю вас, Гаррисон.
Глава 17
– Я когда-нибудь убью этого проклятого мула, обязательно убью, – сердитым голосом говорила миссис Оутс.
Неожиданно увидев миссис Оутс дома в середине дня, Анджела от удивления выронила из рук мокрую юбку, которая упала на землю рядом с корытом. Проклятие! Опять придется ее стирать, подумала Анджела.
– А что случилось со старым мулом? – спросила она и вытерла пот со лба, ощутив аромат воды и мыльной пены.
За пять дней со времени отъезда Рэнсома она хорошо отдохнула. Раны ее затягивались, синяки побледнели и стали желто-зелеными, и только правая нога, на которую обрушилась вся тяжесть повозки, беспокоила ее.