- Только не говори, что тебя умиляют все эти клише, - ответил Марк.
- А если умиляют?
- Ах, да! Ты же писательница, - Марк демонстративно стукнул себя по лбу. – Я могу принести тебе все свои рубашки, если хочешь.
Не сомневаюсь, что у Лурье огромный гардероб, поэтому тут же представила себя, погребенную под кучей его барахла, и отказалась:
- Спасибо, я вполне могу обойтись и другими вещами. Просто удивилась.
- Тем, что я принес тебе толстовку и штаны?
Глянула на вещи и рассмеялась. Ну, собственно, да. Толстовка и штаны. И то, и другое, конечно, безбожно мне велики, но все же лучше, чем мужская рубашка, еле прикрывающая зад. Хотя в любовных романах, она заменяет героине платье – полы достают до коленей, а рукава свисают, как у Пьеро.
- Во всех любовных историях…, - начала пояснять Марку, но он меня перебил:
- Да – да, знаю. Хочу, чтобы у нас было по-другому. Мы – не все.
Он еще постоял пару секунд, будто ожидая, что я отвечу, потом ушел со словами:
- Одевайся, кофе стынет.
Я запретила себе думать над тем, что Марк только что сказал. И глупо улыбаться тоже запретила. Между нами пока (пока!) ничего нет. Возможно, будет. Возможно, нет. Но сейчас точно не время пялиться на вещи и прокручивать в голове его слова.
Вещи Марка ожидаемо были мне велики, но я подкатала рукава, подтянула штаны и пошла искать кухню. Марк сидел за столом, все еще в костюмных брюках и рубашке. Правда, от пиджака и галстука уже избавился и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке, но все равно вид у него был деловой, определенно не подходящий к тому фривольному передничку, который он продемонстрировал, когда поднялся, чтобы отодвинуть мне стул.
- Прелесть какая, - кивнула, садясь за стол, на его передничек.
- Моя домработница и, по совместительству, кухарка питает слабость ко всякому старью, - пояснил Марк.
После таких слов я с интересом присмотрелась к переднику. О, ля-ля, да это же ришелье. Явно ручной работы и явно не новодел. Ткань чистая, видно, что недавно выстиранная, но все же с легким налетом желтизны, приобретенным со временем..
- Это винтаж, а не старье,- поправила я Марка.
- Тот, кто придумал это чудесное определение для старья, заслуживает всяческих похвал. Он точно гений.
- Почему?
- Разве не понятно? - спросил Марк, наливая нам кофе из белого фарфорового кофейника, тоже, кстати, немолодого. - Раньше миллионы людей выбрасывали свой хлам на помойку, а теперь сдают в магазины за неплохие деньги.
- Не понимаю, чем ты недоволен? Не любишь вещи с историей?
- Вещи люблю, - ответил Марк, - а истории терпеть не могу.
Я пригубила кофе.
- Сахар не забудь положить, - сказал Марк. - Кофе должен быть крепким, сладким и горячим, как поцелуй любимой женщины.
Чашка дрогнула в моей руке после этих слов. Что-то такое я уже слышала однажды. Давно… Но где? От кого? Почему-то вспомнить показалось мне важным, я даже наморщила лоб, словно это могло как-то помочь освежить мою память.
- Ты что? - спросил Марк. - Кофе не вкусный?
- Кофе обалденный, - чистосердечно похвалила, все еще пребывая в раздумьях.
- Я опять что-то не то ляпнул?
- Твои слова, - попыталась объяснить ему, - про кофе… Мне кажется, я их уже где-то слышала, вот только не могу вспомнить, где.
- Возможно, в Италии. Кстати, это мой любимое правило.
- Нет, не в Италии. Кажется, еще в России.
- Это вряд ли. Тебе просто показалось.
Он сказал это так уверенно, что я готова была поверить, но… Нет, я совершенно точно уже слышала эту фразу! И по закону подлости, никак не могу вспомнить, где. Знаю, стоит отвлечься, и память услужливо подкинет нужную информацию. Жаль, что не сейчас.
Не желая спорить, лишь согласно кивнула.
- Ты такой знаток в любви? - спросила я Марка.
- Ты про поцелуи любимой женщины?
- Ага.
- Нет, я скорее знаток кофе.
Ловко же он увернулся от моей попытки узнать о его личной жизни, прямо можно позавидовать. Хотя я и сама не любительница открывать души малознакомым людям. Уважая секреты Марка, решила не задавать больше неделикатных вопросов, кажется, время для них еще не пришло, и мы спокойно продолжили завтрак.
Булочки с корицей, присыпанные сахарной крошкой были бесподобны. Я надкусила одну и еле сдержала стон удовольствия.
- Я начинаю ревновать к куску теста, - хмыкнул Марк, поглядывая в мою сторону. - Еще чуть - чуть, и у меня разовьется комплекс неполноценности.
- Не ревнуй понапрасну, - отмахнулась я.
- В смысле, у меня нет шансов? - уточнил Марк.
- В смысле, ты вне конкуренции, - ответила, доедая аппетитную булочку.
Черт, и почему она такая крохотная? Почему нельзя испечь огромную булку, ну, как батон, чтобы можно было наестся до отвала? Пока я размышляла, стоит ли послать далеко и надолго мысли о правильном питании и стройной фигуре и схомячить еще сдобы, Марк задал вопрос:
- А кто такая Мари?
От неожиданности я подавилась.
7
Зашлась в кашле чахоточным сусликом, а кофе (будь он неладен, честное слово!), попавший не в то горло, радостно вышел у меня из носа. И прямо на белую рубашку Марка. Красота!
Только я, с присущей мне исключительной грацией, могла разукрасить своими соплями новоиспеченного любовника в наше первое совместное утро. Лучше бы я пукнула, честное слово. Нет, стоп, пожалуй, не лучше.
Сейчас Марку самое время вызвать мне такси и проводить незадачливую любовницу, пообещав позвонить ей когда-нибудь в обозримом будущем.
Марк заботливо похлопал меня по спине, промокнул кофейные пятна салфеткой и сказал:
- Судя по твоей бурной реакции, Мари это не любимая кошечка.
- Нет, - подтвердила я его догадку и покраснела.
Смотреть на его грудь, пестрящую коричневыми кофейными пятнышками было мучительно стыдно.
- И не собачка?
- Не собачка.
Марк помолчал, явно подбирая слова.
- Только не говори, что ты лесбиянка, а Мари это твоя подруга.
Я хрюкнула, предусмотрительно прикрыв рот ладошкой.
- Я ведь опять не угадал? - с надеждой спросил Марк.
- Господин Лурье, вы что-то имеете против секс - меньшинств? - ехидно поинтересовалась у него. - Как-то это не по-европейски.
- Теоретически ничего не имею, - тут же ответил Марк. - Но в нашем с тобой случае, я категорически против.
Он выглядел таким серьезным, что мне стало смешно. А Марк сурово сдвинул брови.
- Анна, я серьезно.
Ну, если серьезно, то придется сказать ему правду.
- Марк, я стопроцентная натуралка. А Мари это моя дочь.
- У тебя есть дочь?
- Есть. Почему у меня не может быть дочери?
- Может, у тебя и муж есть? - совсем напряженно спросил Марк.
- Я похожа на замужнюю даму?
- Нет. Но я хотел бы уточнить этот вопрос.
- А раньше тебя это не интересовало?
- А раньше у меня не было повода заподозрить в тебе замужнюю даму, - отбил мой удар Марк, продолжая напряженно смотреть мне в лицо.
Кажется, для него это уже не шутки. Пришлось ответить:
- Мужа у меня нет.
- Вы в разводе?
- А тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов для человека, с которым я знакома меньше суток? - начала я раздражаться.
- Прости. Меня иногда заносит, - покаялся Марк. - Просто вдруг подумал, что ничего о тебе не знаю.
- Прошлой ночью тебе это не мешало.
- Прошлой ночью я позволил себе немного забыться.
Что-то мне и кофе уже расхотелось пить, и сдоба не в радость. И вообще, может мне уже пора?
Кажется, Марк заметил появившееся у меня желание сделать ноги из его гостеприимного дома, потому что торопливо произнес:
- Еще раз прости. Я, когда увидел тебя вчера, глаз отвести не мог. А когда ты читала свою книгу…. Понимаешь, мне эти розовые сопли совсем неинтересны, я просто ищу возможность выгодно инвестировать деньги. И экранизация популярной книги хорошая идея. Но ты стала читать, а я смотрел и думал: какое удивительное сочетание романтизма и самоиронии. Это такая редкость.