Заметила его удивленный взгляд и подумала, что поторопилась с выводами. И выгляжу я теперь в его глазах, как женщина, от которой спешат избавиться наутро.
- Можно подумать, что ты никогда не выпроваживал своих дам по утрам, - пошла я в наступление.
- Выпроваживал, - согласился Марк. - Хотя, если быть точным, я предпочитаю встречи на нейтральной территории.
- И за что мне такая честь? - вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить себе язык.
Господи, что я творю! Начинаю выяснять отношения, которых еще, по сути, и нет. Пришлось срочно исправлять сказанное:
- Не отвечай. Глупость спросила.
- Почему? Я могу ответить, если тебе непонятно.
Кажется, он обиделся? Иначе откуда эта напряженность в голосе?
- Нет, не надо, - спешно произнесла и сжала губы.
Ну, на всякий, случай, что бы не ляпнуть еще что-нибудь такое же «умное».
- А давай позавтракаем? - предложил Марк.
- Давай.
- Я ужасно голодный.
- Я тоже.
- Тогда ты собирайся, а я пока сварю кофе. И разогрею еду. Кстати, я принес свежую сдобу. Ты ешь мучное, я надеюсь?
Вообще-то я себя ограничивала в углеводах. Во всяком случае, старалась. Но сегодня такое необычное утро, а перед этим была сумасшедшая ночь, а еще Марк, который так неожиданно позаботился о завтраке, что я тут же решил сделать исключение.
- Как это не ем? - притворно возмутилась я. - Очень даже ем.
- А кофе? С молоком?
- Черный.
- Отлично. Я жду тебя на кухне.
Ванная комната у Марка была большой, удобной и очень мужской.
Я внимательно огляделась в поисках хоть какого-нибудь намека на присутствие в его жизни постоянной партнерши, мысленно оправдывая себя тем, что это не любопытство и, уж точно, не ревность. Просто мне нужны женские средства гигиены. Например, гель для душа. Ведь не могу же я воспользоваться гелем Марка? Ага, особенно после того, как он предоставил в мое распоряжение всю свою квартиру.
Стыдно сказать, но я почувствовала приятное облегчение, когда, при поверхностном осмотре (я постеснялась заглядывать в шкафчики), ничего женского в Марковой ванной не нашла. Хотя квартира у него большая. Наверняка здесь есть еще один санузел. Вот там-то и лежат женские вещи.
От таких мыслей захотелось дать себе по лбу. Видимо давно в моей жизни не было нормальных, здоровых отношений с противоположным полом, если я начинаю ревновать первого залетного любовника.
Я приняла душ и уже вытиралась большим махровым полотенцем, прикидывая, как нелепо буду смотреться утром на кухне в своем вечернем наряде, как Марк постучал в дверь.
- Можно?
- Да.
Он не стал входить, так и остался стоять в дверях ванной, протягивая мне одежду.
- Подумал, тебе может пригодиться.
Я взяла вещи из его рук. Глянула и спросила:
- Почему не рубашка?
Просто во всех любовных историях героиня обязательно облачается утром в рубашку героя. И его это настольно возбуждает, что сексом они занимаются на кухонном столе, в спешке сдвинув в сторону свой завтрак. Или уронив его на пол, как уж пойдет. Я ужу зверски хотела есть, подозреваю, что Марк сказал чистую правду – он тоже голоден, поэтому за судьбу нашей еды стало как-то тревожно.
- Мужская рубашка? – понимающе переспросил Марк и выразительно хмыкнул. – Какая пошлятина.
- С чего это сразу пошлятина?
Нет, где-то я с ним согласна, но зачем вот так, сразу, вешать ярлыки?
- Только не говори, что тебя умиляют все эти клише, - ответил Марк.
- А если умиляют?
- Ах, да! Ты же писательница, - Марк демонстративно стукнул себя по лбу. – Я могу принести тебе все свои рубашки, если хочешь.
Не сомневаюсь, что у Лурье огромный гардероб, поэтому тут же представила себя, погребенную под кучей его барахла, и отказалась:
- Спасибо, я вполне могу обойтись и другими вещами. Просто удивилась.
- Тем, что я принес тебе толстовку и штаны?
Глянула на вещи и рассмеялась. Ну, собственно, да. Толстовка и штаны. И то, и другое, конечно, безбожно мне велики, но все же лучше, чем мужская рубашка, еле прикрывающая зад. Хотя в любовных романах, она заменяет героине платье – полы достают до коленей, а рукава свисают, как у Пьеро.
- Во всех любовных историях…, - начала пояснять Марку, но он меня перебил:
- Да – да, знаю. Хочу, чтобы у нас было по-другому. Мы – не все.
Он еще постоял пару секунд, будто ожидая, что я отвечу, потом ушел со словами:
- Одевайся, кофе стынет.
Я запретила себе думать над тем, что Марк только что сказал. И глупо улыбаться тоже запретила. Между нами пока (пока!) ничего нет. Возможно, будет. Возможно, нет. Но сейчас точно не время пялиться на вещи и прокручивать в голове его слова.