– Да уж, вид у вас еще тот, – подтвердил Дэвид с усмешкой. – Как, кстати, вас зовут-то? А то я вчера так и не спросил. Меня всю ночь мучил этот вопрос. При вас не было ни документов, ни сумочки, в которой они могли бы оказаться. Кажется, мы оставили ее валяться на дороге.
– У меня не было никакой сумочки, – отмахнулась она. – А зовут меня Мэгги. Мэгги Колтрейн. А вас?
– Дэвид Гриффитс, – сказал он и приготовился услышать ее возглас, что, дескать, она конечно же слышала его имя.
Однако Мэгги молчала и лишь кивнула, мол, приятно познакомиться.
– Это что, гостиница? – Она обвела взглядом комнату.
– Гостиница? – удивленно переспросил он. – Разумеется, нет. Вы у меня дома. Мне ничего не оставалось, как привезти вас сюда после того, как вы потеряли сознание.
– Понятно. Спасибо, что уложили меня спать в грязной одежде.
– Я как-то не рискнул вас раздеть. Вряд ли вы сказали бы мне спасибо.
– Точно! – улыбнулась она и поднялась на ноги.
Дэвид стянул с нее только куртку, и теперь Мэгги осталась в прилипшей к телу когда-то розовой футболке и разорванных на правой ноге джинсах, с которых буквально отваливались подсохшие куски грязи. Мэгги оглянулась, посмотрела на постель, где лежала всю ночь, и судорожно вдохнула воздух.
– Боюсь, ваше чудесное покрывало испорчено, – огорченно сказала она. – Да и простыни наверняка тоже. Все-таки вам следовало снять с меня хотя бы джинсы.
– Не переживайте за простыни. Это все ерунда.
– Будет невероятно здорово, если я не подхвачу воспаление легких. – Мэгги осуждающе на него посмотрела. – Положить меня спать в мокром!
– Послушайте, – не выдержал Дэвид, – вы бы хоть спасибо сказали, что я не бросил вас там, на дороге!
– После того как чуть меня не угробили?! – возмутилась она.
– Вы сами виноваты в том, что упали в грязь. Не надо было перебегать дорогу в неположенном месте!
– Не ваше дело, зачем я это сделала! – огрызнулась она. – Где тут ванная? Я должна вымыться и…
– Переодеться, – закончил за нее Дэвид. – К сожалению, у меня нет женской одежды. Могу одолжить вам свои старые джинсы, которые уже мне малы, и рубашку.
– Давайте хоть это! – махнула она рукой и, получив вещи, скрылась за дверью ванной.
Дэвид услышал, как полилась вода, и глухо застонал. Он уже сто раз пожалел о своей глупой выходке и принял решение сказать отцу правду. Однако сейчас его снова начали мучить сомнения. Если он уступит отцу, то это будет означать полное и окончательное поражение. Прощай свободная жизнь, самостоятельные решения и… Эмма.
Он встал с софы, откинул покрывало на кровати и с отвращением уставился на разводы грязи, оставленные гостьей. Ему не понравилась ее манера разговаривать, и, что уж греха таить, его задело то, что она никогда прежде не слышала его имени. Хотя, быть может, Мэгги просто не обратила внимания, так как мысли ее были заняты другим? Кто поверит, что она не знает фамилии Гриффитс – могущественнейшей семьи этого штата?
Он успел причесаться, выпить воды и почитать книгу, когда шум в ванной наконец стих. Дэвид нетерпеливо обернулся, готовясь к серьезному разговору, и… замер, не в силах сказать ни слова.
Перед ним стояла незнакомая красивая женщина. Ее влажные волосы цвета спелой пшеницы доходили до пояса. Они были такими густыми и шелковистыми на вид, что Дэвид почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ним, зарыться в них лицом, вдохнуть их аромат…
Его поразило нежное лицо с розовыми щеками, пухлыми губами и большими сияющими, словно горный хрусталь, глазами. Пожалуй, если бы не они, Дэвид и не узнал бы в незнакомке свою гостью.
Она была одета в его рубашку и джинсы, закатанные до колен. Столь нелепый наряд каким-то непостижимым образом только подчеркивал ее женственность и превосходную фигурку. Мэгги остановилась напротив окна, и Дэвид чуть не захлебнулся воздухом, с силой вдохнув: было ясно видно, что она без лифчика.
А может, и без трусиков, подумал он с восторгом.
– Ну чего?! – нарушила она очарование недовольным возгласом. – Вы опять на меня пялитесь! Да, я понимаю, что не выгляжу королевой в этих лохмотьях, но вы могли бы хотя бы сделать вид, что все в порядке.
– В лохмотьях?! – счел нужным возмутиться Дэвид. – Джинсы от Ливайс, рубашка от Армани и… Да нормально вы выглядите! – добавил он, заметив ее недоверчивый взгляд.
– Я там повесила кое-что просушиться у вас на батарее, – сказала она, показав рукой на ванную. – Ну вы понимаете… Грязь была даже на трусах!
Дэвид потерял дар речи. В его кругу считалось неприличным говорить о нижнем белье. Ни одна леди не стала бы упоминать о своих трусах.