— Думаю, она значит для тебя гораздо больше, чем ты хочешь показать, — сказала она.
— Почему ты так думаешь?
— Потому, что ты очень изменился.
Она взглянула на Рекса и вздрогнула — во взгляде супруга читалось чувство, граничащее с презрением.
— Может, и так, — произнес он после недолгой паузы. — Значит, мы плохо знаем друг друга... Мне кажется, мы условились не вмешиваться в частную жизнь друг друга и не задавать нелепых вопросов.
Даже если бы он ударил ее, Дианта обиделась бы меньше. Но эта его фраза! «Нелепые вопросы!» Она уже видела мужа в плохом настроении, но никогда раньше Рекс не выказывал по отношению к ней такой пренебрежительной холодности. Дианта возмутилась. Как он мог предположить, что она согласится пригласить эту женщину в свой дом?!
— Ты не понимаешь, о чем просишь, — безразлично проговорила она. — Гости вряд ли обрадуются ее присутствию на балу.
— Конечно, ее не приглашают так часто, как тебя, — согласился Рекс. — Но со временем леди Бартлетт завоюет общественное признание, и твое приглашение ей в этом очень поможет. Окажи ей эту любезность.
— И чтобы все на меня глазели и перешептывались, что ты устроил ее брата к Пиктону? — закричала Дианта.
Она увидела, что в ответ Рекс пожал плечами, и сердце ее сжалось. Она поняла, что это правда.
— С каких это пор ты обращаешь внимание на слухи? — спросил он с насмешкой.
— А разве не ты помог ему? Попробуй сказать «нет»!
— Да я и не отрицаю. К чему? Я не стыжусь, что оказал услугу старой знакомой.
— Энтони Хендрик — никчемный молодой человек. Ты бы не стал разговаривать с ним дольше пяти минут, если бы только не...
— Если бы только не что? Осторожнее, Дианта. То, что я делаю для своих друзей, никого не касается. — Его голос слегка смягчился. — Перестань сердиться, — своим привычным мягким голосом попросил он. — Зачем так переживать из-за пустяка? Не думай обо мне так плохо, Дианта. Поверь, я этого не заслуживаю.
— Тогда почему ты так изменился с тех пор, как леди Бартлетт приехала в Брюссель?
— Потому что... Я не могу тебе сказать.
Но она сама знала ответ на этот вопрос. Дианта гордо вздернула подбородок. Ей не хотелось, чтобы Рекс считал, что ласкового голоса достаточно, чтобы заставить ее поступать ему в угоду.
— Если ты отказываешься объяснять, как же я могу не думать о плохом? — упрямо повторила Дианта. — Когда-то ты клялся мне в верности...
— И я сдержал свое слово.
— Неужели? Ты неожиданно уезжаешь из дому, а весь Брюссель только и говорит о твоих постоянных встречах с леди Бартлетт.
— Если бы мы поженились по любви, — медленно сказал он, — я бы взывал к твоему сердцу и доверию. Но что делать нам, когда чувства, которое могло бы нас объединить, нет и не было?
— Рекс, что для тебя значит эта женщина?
Его голос вновь стал холодным.
— Дорогая, не будь настойчивой. А то я решу, что ты ревнуешь. Мы обещали друг другу не устраивать подобных сцен. Я обещал тебе хранить верность, и не намерен отказываться от своих слов. Все, чего я хочу, это чтобы ты отправила приглашение леди Бартлетт. Ты мне окажешь такую любезность?
— Нет.
Он холодно посмотрел на нее и молча вышел.
Герцог Веллингтон обещал почтить бал у леди Чартридж своим присутствием. Также ожидали приезда бельгийского принца Вильяма, равно как и некоторых высших армейских чинов, а именно генерал-лейтенанта сэра Роуленда Хилла, известного своим добродушным характером, лорда Аксбриджа, сэра Хасси Вивиана. Уже было известно, что Веллингтон собирался давать сражение при участии половины военачальников, так как другая половина до сих пор пребывала в Америке. Армия была разношерстной: англичане, бельгийцы, датчане, ганноверцы. Многие были превосходными воинами, но их обмундирование и оружие чрезвычайно разнились. Судьба Европы зависела от людей, которые должны были выступить против вышколенной французской армии, боготворившей Наполеона и свято верившей в победу.
Прежде чем начали съезжаться первые гости, Дианта наедине поговорила с Гектором, своим дворецким.
— Если приедет леди Бартлетт, не впускайте ее, — твердо приказала Дианта. — Передайте слугам, что я распорядилась никого, слышите, никого не впускать без приглашения.
— Слушаюсь, мадам.
Затем вместе с Рексом они встречали гостей. Веллингтон приехал очень рано и, низко поклонившись, пригласил Дианту на вальс. Затем он встретился со своими офицерами и увлекся дискуссией.
Графиня наняла лучших музыкантов. Она знала, что ужин и вина — выше всяких похвал. По мере развития вечера Дианта почувствовала, что беспокойство отступает.
— Кажется, Гектор хочет поговорить с тобой, — сказала Элинор.
Дианта увидела, что дворецкий скромно пытается привлечь ее внимание, и отвела его в сторону. Гектор выглядел озабоченно.
— Прибыла леди Бартлетт, — смущенно пробормотал он.
— Вы знаете, что делать.
— Но, миледи, у нее есть приглашение.
— Это невозможно! — яростно вскричала графиня.
Затем она увидела Рекса и прочитала правду в его взгляде.
— Как ты посмел! — только и смогла выдохнуть Дианта.
— Все в порядке, Гектор, — сказал Рекс дворецкому. — Проводите леди Бартлетт в зал.
Дианта обернулась и посмотрела на мужа.
— He показывай, что ты расстроена. На тебя смотрят. Все должны видеть, что ты ей рада.
— Лучше умереть!
— В глазах общества как радушная хозяйка ты наверняка умрешь, если оскорбишь гостью. Подумай, что о тебе скажут. Где твое благоразумие?
— Я никогда тебе этого не прощу, — вспыхнула графиня. — Никогда.
Рекс не ответил. Его взгляд был прикован к женщине, появившейся в дверях. На ней было платье из темно-синего бархата, которое подчеркивало красоту ее роскошных иссиня-черных волос. Высоко подняв голову, она искала Рекса взглядом. Ее глаза сияли.
На минуту показалось, что вся гостиная замерла в ожидании. Рекс, оставив супругу, подошел к Джиневре Бартлетт и поцеловал ее руку.
Годы строгого воспитания заставили Дианту пройти через весь зал навстречу гостье с улыбкой на лице, скрывая глубокую боль в сердце.
— Рада, что вы приняли наше приглашение, — сказала она. — Я боялась, что вы можете быть заняты.