Диплом юриста не только порадовал Алешу обретением хотя и с опозданием высшего образования, но дал сильнейший импульс (в который раз!) резко изменить жизнь.
Холдинг сильно изменился и внешне, и по существу. Он приобрел новое название «Юрмастер», изменил свою структуру, открыл филиалы во многих городах России и вышел на международную арену, открыв свои филиалы во многих странах бывшего социалистического лагеря. В системе холдинга появились новые подразделения, одно из которых, как магнит, привлекало внимание Алексея. Оно только-только образовывалось на уровне идеи.
Заславский продекларировал, что для выхода на новый современный уровень работы, тем более, международный, необходимо иметь мозговой центр, требующийся для работы практически всех фирм и филиалов, входящих в группу. Глупо оснащать каждую фирму и филиал таким мозговым центром, в задачи которого должна входить аналитическая работа, требующаяся практически в каждом мало-мальски серьезном контракте. Надо создавать аналитический департамент, в задачи которого должны входить решения любых проблем, связанных со сбором и обработкой интеллектуальной информации. Такая работа нам теперь нужна, а с ней не справятся наши обычные подразделения. Нужны «яйцеголовые» сотрудники, умеющие разгадывать загадки, которые нам подсовывают почти в каждом контракте.
После обычного ежедневного конфиденциального доклада Заславскому по службе собственной безопасности Алексей спросил:
– Евгений Сергеевич, а у Вас есть кандидат на должность начальника аналитического департамента?
– А что? – спросил Заславский, подняв на Алешу глаза.
– Евгений Сергеевич, Вы ведь в курсе, что я уже с высшим образованием. Честно говоря, я очень хочу заниматься аналитикой, считаю, что там есть большой потенциал для роста, у нас сейчас перспективы на международной арене, у меня английский в совершенстве, а в службе все отлажено-налажено, Тимофеев, мой зам, отличный специалист, – несколько сумбурно выпалил Алексей.
В кабинете повисла пауза, которая могла означать что угодно. После таких пауз шеф обычно говорил что-то неординарное. Алексей внутренне замер. Заславский встал, прошелся по кабинету, молча посмотрел на Алешу, на красивейшие напольные часы, стоявшие в углу комнаты, опять на Алешу. Потом вернулся к столу, сел в кресло и произнес:
– Я подумаю, иди.
Алексей расценил ответ шефа как шанс и не ошибся. На следующий день был подписан приказ о назначении Алеши на должность начальника аналитического департамента. А кресло руководителя службы собственной безопасности занял вовсе не Тимофеев, а совершенно новый, никому не знакомый сотрудник. Так начался новый этап Алешиной карьеры.
Аналитический департамент должен был стать по выражению Заславского «мозгом» холдинга. Это не означало, конечно, что остальные подразделения останутся «безмозглыми», но всё-таки это означало, что самые сложные задачи, требующие для их решения наличия высокого интеллекта и серьезных знаний, будут теперь решаться в аналитическом департаменте. На первых порах сам Заславский решал, какие конкретно работы поручаются аналитикам, а какие остаются по-старому в ведении входящих в состав холдинга фирм и департаментов. Диапазон заказов холдинга был огромен. От элементарных охранных функций как компаний, объектов, так и просто людей до сложнейших юридических коллизий, в которые были замешаны и сильные мира сего, и ведущие федеральные и местные организации, в том числе так называемые силовые структуры.
Алексей понимал, что холдинг с совершенно частной формой собственности всё-таки не совсем частный. Хотя Заславский был абсолютным хозяином холдинга – и основным владельцем, и генеральным директором, он все же получал какие-то установки и даже прямые команды откуда-то извне. Кто-то на самом-самом верху властной вертикали, где у Заславского были очень тесные деловые, а может быть, и дружеские связи, был истинным хозяином холдинга. Вот почему характерной чертой всех структур холдинга была всепроникающая, почти болезненная секретность. Это Алексей ощутил в полной мере еще будучи начальником службы собственной безопасности холдинга, когда служба при выявлении малейших признаков нарушения режима конфиденциальности немедленно принимала самые жесткие меры по пресечению каких бы то ни было утечек информации. А уж к виновникам нарушений применялись весьма серьезные меры воздействия, впрочем, конкретное воплощение таких мер было само по себе строго засекречено. Поголовно все сотрудники холдинга подписывали обязательство о неразглашении любой внутренней служебной информации и кроме того проходили инструктаж, на котором устно предупреждались о возможности видео– и аудиозаписей, которые могут быть осуществлены не только в служебных помещениях, буквально напичканных микрофонами и видеокамерами, но и в повседневной жизни. Вся эта служебная жизнь, больше похожая на работу на сверхсекретном военном объекте, чем на работу в современной юридической компании, сознательно принималась сотрудниками как должное. К неудобствам секретности быстро привыкали, высокая даже по коммерческим меркам зарплата приятно компенсировала эти неудобства.