– Ты давай сам докапывайся, они молчат, как партизаны. Мы тебя для того и подключили, чтобы понять всю картину шантажа, или вообще, не подготовка ли это политической акции, направленной на уважаемого родителя заказчика или еще на кого, – произнес Заславский, обращаясь к Алексею.
– Будем докапываться, Евгений Сергеевич, – бодро отрапортовал Алеша.
На внутреннем жаргоне холдинга ребята из детективного агентства назывались «сыщики», а из охранного – «гвардейцы». По словам «сыщиков», установить личности шантажистов не представлялось возможным, так как все контакты заказчика с ними велись через цепочку посредников как в России, так и за рубежом. Посредников, которые вели переговоры с заказчиком, установили легко. Это были явно нецентральные фигуры этой истории. Пробить всю цепь контактов было не реально, потому что первый же контакт с посредниками приводил примерно к таким фразам:
– Что-то я плохо помню эту историю. Кажется, это была просьба почти незнакомого мне человека. А что случилось-то?
Никакой правовой основы для глубокой разработки посредников не было. Элементарные мероприятия по слежению, прослушиванию и прочим элементам обнаружения каких-либо интересующих холдинг сведений ничего не дали. Либо посредники были профессионалами высокого класса, либо им действительно нечего было скрывать.
Прежде всего, Алексей встретился с заказчиком. «Гвардейцы» холдинга делали свое нехитрое дело, охраняя самого заказчика и его семью. Некоторая сложность заключалась в том, что охрана холдинга была скоординирована с личной охраной самого заказчика. Эта не дешевое мероприятие в виде избыточности охраны иллюстрировало степень запуганности заказчика.
Заказчик, мужчина средних лет, с усталым и каким-то нездоровым лицом, принял Алексея в своем офисе, расположенном в самом центре Москвы. Дорогой и солидный офис полностью соответствовал ориентировке холдинга по заказчику – «владельцу заводов, газет, пароходов». Алексей хотел выяснить ряд деталей по переговорам заказчика с шантажистами.
Выяснилось следующее. Переговоры проходили дважды в одном и том же номере гостиницы «Пекин». В первый раз было озвучено предложение и оговорены условия оплаты и передачи товара. Во второй раз заказчику был передан фрагмент упаковки, который должен был служить доказательством подлинности самого изделия. Обе встречи со стороны шантажистов проводили посредники, два человека средних лет с незапоминающейся внешностью. Номер в гостинице заказчик оформлял сам на себя. Каким образом производилась видео– и аудиозапись, не ясно, по-видимому, из здания напротив через окно гостиничного номера. На первых переговорах заказчик был один, охрана оставалась в коридоре. На вторых переговорах присутствовал отец заказчика.
– А зачем понадобилось присутствие вашего папы?
– Ну он сам потребовал. Это ведь его идея – протестировать упаковку. И вообще, откровенно говоря, он фактически просил меня купить это изделие. Он очень увлекается подобными вещами, да и денег таких нет у меня.
Последняя информация весьма заинтересовала Алексея. Вот ведь как, это папа, оказывается, – главное лицо во всей этой истории. А кто у нас папа? Папа был очень влиятельным партийным чиновником второй половины переломных восьмидесятых и крупным функционером первой половины лихих девяностых. Ориентировка холдинга на папу показывала его близость к финансовым потокам партии в один из самых драматических периодов её существования. В 1991 году папа решительно не примкнул к ГКЧП и сумел стать весьма влиятельным чиновником в новом руководстве страны. Однако возраст брал своё, и папа ушел на покой, будучи весьма уважаемым ветераном со всех точек зрения – и со стороны бывших партийцев, и со стороны новых русских. Ориентировка также сообщала о косвенных признаках чрезвычайно больших финансовых возможностях папы, его неожиданной на склоне лет религиозности, страстной любви к антиквариату и неоднозначному отношению к детям. Несмотря на некоторые признаки финансовой помощи сыну, их отношения были далеки от безоблачных. Дочь жила в США, будучи замужем за американским профессором, с которым она познакомилась во время учебы в американском университете. Контакты с детьми носили нерегулярный характер, а с дочерью вообще сводились к нескольким телефонным звонкам в год. Главными контактами папы можно считать общение с церковными иерархами, с которыми у него были тесные дружеские отношения.