Он вспомнил один эпизод, связанный с театром, который запомнился ему своей неординарностью и захватывающим продолжением. Это было в середине девяностых. Он попал в театр случайно, у кого-то на работе оказался невостребованный билет на нашумевший спектакль, и Алексей решил «убить» таким образом вечер. В фойе чинно прогуливалась публика, Алексей, так же прогуливаясь, подошел к курительной комнате и стал невольным свидетелем следующей картины. У большого обрамленного витым узором зеркала поправляла прическу одна из самых красивых женщин того времени знаменитая актриса Арсеньева, по-видимому, пришедшая в качестве зрителя на спектакль. Невдалеке, не в курительной комнате, а именно вне нее, два явно не очень трезвых крупных мужика, одетые в уже выходящие из моды малиновые пиджаки, курили сигары. Один из них своими свинячьими глазками обшаривал окружающую его обстановку, возможно, в поисках скандала. Увидев знаменитую женщину, он ткнул своего приятеля в бок и нарочито громко произнес:
– Бля, Арсеньева!
– Не, не Арсеньева, – промычал его дружок с бычьей шеей и лицом, не обремененным интеллектом.
«Как такие попадают в театр», – подумал Алексей и с интересом продолжал следить за происходящим.
– А мы щас проверим, – плохо артикулируя, произнес первый бычара и подошел к Арсеньевой, не выпуская дымящейся сигары изо рта. Он погладил Арсеньеву сзади, чуть ниже талии и воскликнул:
– Ну я же говорил, Арсеньева, бля!
Актриса вспыхнула, отпрянула от подонка, но он уже, потеряв контроль над собой, стал хватать её за руки под ободряющий гогот своего приятеля.
Алексей среагировал мгновенно, все мышцы моментально вспомнили многолетние тренировки, и в течение нескольких секунд оба бугая лежали на полу, повизгивая от боли.
Арсеньева инстинктивно схватила за руку своего заступника, прошептав слова благодарности. Алексей, сказав все необходимые в таких случаях слова, поинтересовался, одна ли она пришла в театр.
– Это надо же так вляпаться в каких-то подонков! Может быть, впервые я пришла на спектакль одна, и вот так Бог наказал, – постепенно успокаиваясь, произнесла актриса.
Последующий короткий и бурный роман с Арсеньевой оставил у Алексея ощущение встречи с женщиной из другого мира, никак не соприкасающегося с его повседневной жизнью. Жуткое сочетание богатства и праздности, с одной стороны, и изнуряющего нерегулярного труда, зависимости от других людей, с другой стороны, были так не похожи на его напряженную и повседневно трудную жизнь.
Встреча с Людмилой в театре была не менее приятной, чем в кафе. После спектакля Людмила повела Алексея за кулисы и познакомила с ведущими актерами, с которыми была, как Алексей понял, в довольно дружеских отношениях. Потом поехали шумной и веселой компанией в недалеко расположенный от театра ресторан и продолжили общение. Алексей, прямая противоположность другу детства Сереге, был не очень общительным и открытым человеком. Но в своем «суперспецвузе» он был обучен контактности, умению вести разговор в любой компании и в любой ситуации. Он давно осознал, что его замкнутость есть недостаток, который требует искоренения, и работал над этим в любую удобную минуту. Он специально запоминал анекдоты, курьезные истории для того, чтобы в удобный момент их рассказать. Природная артистичность и, опять-таки, прохождение спецкурса актерского мастерства помогали быть душой компании. В этот вечер он был возбужден новым знакомством с известными артистами и, безусловно, возникшей искрой в отношениях с Люсей.
Глубоким вечером, перешедшим в раннюю ночь, Люся дала маме эсэмэску, что ночевать не придет и что все в порядке. Ночь у Алексея дома блестяще завершила начало их романа. Физическая любовь понравилась обеим сторонам, были прошептаны все банальные слова любви, и глубокий последующий сон приостановил на время бурное течение событий в жизни каждого из них.
Несколько дней Алексей был в эйфории новой любви. Они встречались каждый вечер и созванивались несколько раз в день. Позвонила Дина Витальевна и спросила, организовывать ли встречу с Викторией. Алексей поблагодарил агентство за заботу и отличную работу, решительно отказавшись от встречи с Викторией. Простая житейская мудрость «от добра добра не ищут» возобладала над естественным любопытством по поводу новых возможных впечатлений.
Его жизнь завязывалась в очередной сложный клубок. Развивались отношения с Люсей. Все вроде бы хорошо, они любят друг друга, она красивая и умная, как он хотел. Но… Что-то было не так то ли в ней, то ли в нем. Уж очень все было безупречно, ну прямо «любовь по расчету», действительно, Феликс не зря работает. При всем при этом что-то внутри Алексея протестовало, но что, он понять не мог. На этом фоне критический взгляд на свою работу, мысли о необходимости что-то резко менять в своей более чем успешной карьере, не прибавляли оптимизма.