– Крепись, деточка! Этот хлыщ тебя не заслуживает.
На этой триумфальной ноте она испарилась, а я, заподозрив неладное, метнулась к новостному миркалу и включила утренний репортаж.
Кристалл засиял и через миг на экране высветилась дивная картина. Опьянённая зельем Элина кружила по саду, прижимая к груди блаженно улыбающегося Луиджи. Из‑за разницы в росте ноги принца не доставали до земли и со стороны казалось, что княжна танцует с тряпичной куклой или игрушкой.
– Я та‑а‑а‑ак лю‑ю‑ю‑юблю тебя‑я‑я, любо‑о‑овь мо‑о‑оя, лю‑ю‑ю‑бимая! – надрывался дракон, нежно поглаживая ирокез троллихи.
– М‑да..., это чудовище даже петь не умеет, – поморщилась Беата, подходя ближе, – на месте Элины, я бы выкинула его в ближайшие кусты и сбежала!
– Думаю, как только выветрилось зелье, она так и сделала, – хихикнула Эльза.
– У меня один вопрос, – простонала я, выключая разрывающийся от сообщений связной кристалл, – в какие кусты нам теперь заползти, чтобы не видеть этого?!
– В тинтарские.
Хриплый голос Мастера раздался так неожиданно, что мы нервно подпрыгнули, и я выронила пульт от новостного миркала.
Аббас Рейнгарс был зол.
Очень‑очень зол…
Настолько зол, что впервые за всё время предстал перед нами в истинной форме. И теперь, вместо смуглого статного красавца, из Тени медленно появлялся огромный змей.
Аспидно‑чёрная чешуя, длинные и острые как лезвия когти, острые клыки и бездонные глаза, словно вобравшие в себя всю тьму этого мира. Мастер завораживал даже в змеиной форме, а роскошный, переливающийся в лучах рассветного солнца хвост притягивал взгляд, заставляя вспомнить о зелье и... чешуйках.
Эх, заполучить бы хоть одну! Ну хоть совсем крохотную...
– Леди, вы никогда не видели инкубов? – прошипел Аббас, окинув нашу компанию настороженным взглядом.
На хвост засмотрелась не только я. В глазах Беаты и Эльзы полыхала обречённая решимость во что бы то ни стало выдрать злополучную чешуйку, даже если это будет последним, что мы успеем сделать в этой жизни.
– Хвост у вас красивый, – ответила я, выбрав самую нейтральную формулировку.
Наваждение рассеялось и ко мне, наконец, вернулась способность трезво мыслить. Врать наставнику бесполезно, говорить правду – сродни самоубийству. Да и не посмеем мы обратиться к нему с такой постыдной просьбой. Другую жертву найдём. Менее уважаемую и, желательно, вообще незнакомую.
– А... вы почему в боевой форме? – осторожно уточнила Беата. – Случилось что?
– Случился грандиозный скандал, – ответил Мастер, – Её Величество подала официальную жалобу с требованием отчислить вас из Академии.
– За что?! – хором воскликнули мы.
– Она обвинила леди Шарьего в попытке опоить её сына приворотным зельем, – ответил инкуб, окинув меня пристальным взглядом, – а остальных, в пособничестве. И добавила, что лишь героическое вмешательство княжны спасло Луиджи от ваших коварных замыслов.
– Но это же бред! – воскликнула Эльза.
– Полнейший! – подбоченилась Беата. – У нас есть доказательства...
– Король уже ознакомился со всеми уликами, – взгляд Мастера неожиданно потеплел, а по губам скользнула весёлая улыбка, – и встал на вашу защиту. Более того, он в восторге от возможности пристроить непутёвого сыночка в надёжные руки.
– Фу‑у‑ух...
– Но проблема в том, что оправившись от зелья, Элина отказалась выходить замуж за такого хлюпика как Луиджи и поставила жесткое условие.
– Какое? – обречённо уточнила я, предчувствуя знатный подвох.
– Он должен совершить воинский подвиг, – ошарашил нас Аббас, – и король решил, что это прекрасная идея.
– Похоже, сам Луиджи эту идею не оценил, – хихикнула Эльза. – Он с утра прислал нашей Лесли розы и стихи...
– Принц в шоке, – злорадно фыркнул инкуб. – Король поставил сыночка перед выбором: либо он срочно отправится на службу, там совершит подвиг и женится на Элине, либо проведёт ближайшие сто лет на Шельгерской границе, защищая империю от нашествия орков.
– А при чём здесь я? – осторожно поинтересовалась.
– Луиджи уверен, что брак с племянницей генерала может спасти его от замужества с княжной, – пояснил Мастер, – хотя сам король считает иначе. К слову, Грегори Третий просил передать, что с этого момента и до совершения подвига, к его сыну должны относиться как к обычному магу, проходящему контрактную службу.