Не передать словами состояние приёмной мамы, когда она отвезла Оксану обратно в детский дом. Никогда уже не забыть ее слова:
– Мама, а ты куда?
Мария выбежала из группы, не сдерживая рыдания. А дома муж дал ей успокоительное. Почему же так получается, что, собираясь сделать благое дело, себе доставляешь лишние страдания? Или права пословица:
– Не делай добрых дел – потом будут претензии!
И как жить дальше с этим грузом вины?
Документы для передачи в детский дом готовились быстрее, чем для оформления приемной семьи. Зато потом в течение трех месяцев приёмная мама не могла выписать ребенка из своей собственной квартиры!
Маша отреагировала на уход Оксаны спокойно, в душе радуясь этому. В последнее время у девочек сложились настолько недружелюбные отношения, что как-то Маша не выдержала и в порыве гнева сказала Оксане:
– Отстань от меня, ты уже всех достала своим непослушанием!
А на вопрос, не скучает ли она, Маша ответила, что ничуть. Звонить в детский дом она не собиралась. В семье тоже решили, что продолжать какие-то отношения с девочкой не стоит. Зато Оксана так не считала. Через неделю она позвонила и, обращаясь к «бывшей маме» на «Вы» и по имени-отчеству, попросила взять ее на выходные. Для нее переход от мамы к официальному обращению не составил особого труда. Никогда не думали, что восьмилетний ребенок так может играть различные роли! Может быть, прав предсказатель, и Оксана действительно станет знаменитой актрисой? Очень бы хотелось дожить до этого времени. ( Белгород. 2 мая 2006 года )
Послесловие
История подлинная, все имена заменены по этическим соображениям.
О судьбе Оксаны известно немного. В 18 лет она вышла замуж, не пригласив на свадьбу родную сестру. Актрисой она не стала. Маша прожила в приёмной семье до совершеннолетия, окончила колледж по профессии парикмахер, получила своё жильё по месту жительства родной матери. Потом вышла замуж за хорошего парня. У них уже растут два замечательных сыночка.
ПОЗОВИТЕ МАМУ!
Мама,– прошептала девочка и хотела дотронуться до родного лица. Но рука ее повисла в пустоте. Она открыла глаза и увидела тот беспорядок в доме, который остается обычно после маминых посещений.
Приступ начался внезапно, когда дома был только брат. Люся, худенькая девочка лет девяти, с большими испуганными глазами, схватилась за правый бок и застонала. Брат, мастеривший что-то в углу комнаты, не обратил на неё никакого внимания. Тогда Люся позвала его:
– Миш, а Миш плохо мне что-то.
– Вечно ты, Люська, притворяешься, надоело уже твоё нытьё. Что там у тебя ещё? – спросил брат, обернувшись к ней. А когда увидел её бледное, перекошенное от боли лицо, испугался, подбежал к сестре:
– Тебе, правда, плохо? Подожди, я сейчас. Ложись, я побегу «скорую» вызову.
Он уложил сестру на диван и, накинув на плечи старенькую курточку, побежал к соседям.
Люся лежала в полузабытье. Вдруг ей почудилось, что к ней приблизилось мамино лицо, родное, доброе, а главное, красивое, не такое как вчера.
– Мама, – прошептала девочка и хотела дотронуться до этого лица. Но рука её повисла в пустоте. Она открыла глаза и увидела тот беспорядок в доме, который остаётся обычно после маминых посещений.
– Как же неуютно у нас, – подумала девочка и опять закрыла глаза.
Люся не помнила, как её увезли в больницу. Очнулась только в операционной, когда кто-то заботливо спросил:
– Как ты себя чувствуешь, деточка?
Ей послышался голос мамы. Она повернула голову и увидела маску и белый колпак.
– Где я?
– Не бойся, всё страшное позади, – голос убаюкивал и успокаивал одновременно, – у тебя был приступ аппендицита, пришлось срочно удалять. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Только спать хочется. Позовите маму!
– А ты закрывай глазки и спи. А за мамой мы уже послали.
Из операционной Люсю привезли в палату, где лежали женщины разных возрастов ( в их небольшом провинциальном городке в 60-десятые годы прошлого столетия в больнице не было специального хирургического отделения для детей ). В палатах на шесть человек часто встречались люди, раньше знавшие или видевшие друг друга на улицах. Когда Люсю положили на кровать, она поймала сочувствующие взгляды женщин. Но девочка не переносила жалости и поэтому отвернулась. На стенке заметила потёки от воды. Люся внимательно всматривалась в них и вдруг отчётливо увидела мамин профиль. Сердце заколотилось часто– часто, глаза защипало, и слёзы, так долго сдерживаемые, покатились сами собой. Люся плакала сначала беззвучно, потом начала всхлипывать. К ней подошла одна из женщин, дотронулась до плеча: