— Какой прикольный, — я указала на фонарь. — Он работает?
— Конечно. Его поставила мать. Сказала, что он приносит удачу.
— А когда она его поставила?
Мой собеседник нажал на клаксон и отвернулся.
— Когда мы с Ритой поженились.
К нам никто не вышел. Просто ворота гаража поползли вверх, и мы въехали в просторное помещение, где стоял огромный черный джип, с колесами выше, чем машина Жени, и маленькая синяя автошка неизвестной мне марки. Женя заглушил мотор, но выходить не спешил. Поправил свое пальто и, вздохнув, посмотрел на меня.
— Аня, послушай. Что бы кто ни сказал или ни сделал, пожалуйста, помни. Я всегда на твоей стороне. Они это знают. Будет нужно — я напомню.
— Твои родители уже что-то говорили обо мне? — насторожилась я.
Женя открыл было рот, но ответить не успел — в гараж, через едва приметную дверь, зашел высокий седовласый мужчина в рубашке, брюках и домашних тапочках. Он остановился у синей машинки и помахал нам рукой.
— Идем, — Женя выдернул из-под себя полы пальто и вышел из машины. Я не стала ждать, пока он откроет мне дверь — сама выскочила ему навстречу. Мы столкнулись и на мгновение замерли. Женя чуть прикрыл глаза и, склонив голову, поцеловал меня в губы — чинно и осторожно, мимолетно и так нежно, что меня бросило в дрожь. А потом сжал мою ладонь в своей и, отступив на шаг, потянул меня вперед.
— Здравствуй, папа.
— Привет, — мужчина натянуто улыбнулся ему, потом мне. — Ну, знакомь меня со своей драгоценной.
— Пап, это Аня. Аня — мой отец, Александр Геннадьевич.
— Очень приятно, — мне протянули руку. — Мы вас давно ждали.
— И мне тоже. Спасибо.
Александр Геннадьевич едва заметно кивнул Жене и, отвернувшись, пошел в дом, нас с собой не позвав.
Женя обнял меня за талию и подтолкнул вперед. Не знаю, какого приветствия я ожидала, но сухость фраз Жениного отца выдавали некоторое недовольство моим визитом. Я раздумывала, начать обижаться сразу или, все же, подождать ещё одного доказательства, что мне не рады.
Мы поднялись по лестнице в три ступеньки, прошли коридор, мимо ванной и туалета, и оказались в просторной прихожей с зеркальным шкафом во всю стену.
— Сюда, — Женя повел меня направо, в столовую, а его отец, даже не обернувшись, пошел дальше.
В столовой, с огромным окном, за которым тянулась закрытая сейчас веранда, круглым столом, мягкими стульями, домашним кинотеатром, было тихо и неуютно. На столе пестрели блюда с нарезанными рыбой, бужениной, колбасами и овощами, стояли вазочки с икрой и какими-то морскими гадами. Я перевела растерянный взгляд с блюд на Женю. Шершнев смотрел на вход, сжав челюсти. К нам никто выходить не спешил.
— Может, все отложим? — мне тут было очень неуютно.
— Может, — Женя опустил голову. — Может, я и ошибся. Если хочешь — уйдем. Мне…
— Женя! Аня! Что же вы тут застыли? Мясо томится в духовом шкафу, и я не могу от него отойти, боюсь передержать.
Я выглянула из-за Жениного плеча. И встретилась взглядом с глазами цвета льда.
Женя совершенно не был похож на отца — но он многое унаследовал от матери. Глаза, черты лица, манеру держать голову, движения, улыбку. Его мать, кстати, улыбалась мне — широко, счастливо, но как-то неискренне.
— Мама — это…
— Я знаю, Женя. Знаю, — она раскинула руки и, тряхнув копной темных волос, волной ниспадавших на плечи, шагнула мне навстречу. — Я плюну на формальности, хорошо, дорогая? И просто обниму тебя.
Я немного растерялась от такого приветствия. Сегодняшний вечер уже можно было назвать вечером контрастов. Если отец Жени только и удостоил меня, что взгляда, то мать моего мужчины прямо-таки сжала меня в объятьях.
Я как-то неуклюже положила руки ей на талию, на тесемки от передника, который она надела поверх цветастой блузки и узкой черной юбки, но прижиматься особо не спешила.
— Спасибо, — шепотом произнесла Женина мама и, отстранившись, оглядела меня. — Спасибо…
Может быть, слова ее и были искренними, но само приветствие получилось несколько наигранным. Светлана Вадимовна, кажется, сама поняла, что перегнула палку, поэтому отступила быстро, вскинула голову, украдкой глянув на Женю, и, оценив его реакцию, улыбнулась:
— Пора бы принести на стол напитки. Мы с Аней займемся закусками, а вы, ребята, обеспечьте нам аперитив.
Пока мужчины выбирали вина, я помогала Светлане (так она попросила меня обращаться к ней) на кухне. Мать Жени была женщиной худощавой (не знаю, с чего я решила, что она должна быть полной), с виду энергичной и деятельной, но в движениях ее нет-нет да и проскальзывала какая-то усталая медлительность. Я украдкой следила за этой красивой царственной дамой, не уставая удивляться, как же похож на нее Женя. Что же ему досталось от отца? Характер?