Заявление я отнесла в отдел кадров. Принимавшая документы девушка насмешливо посмотрела на меня.
— Поссорились?
— Не ваше дело, — резко ответила я и, развернувшись на каблуках, вышла из кабинета. Навстречу мне маршировала Инна. Улыбнулась, явно довольная собой.
— Как у тебя дела, Анна? Зайдем сегодня к Жене?
— Обратитесь с вашей просьбой к Нате. Вы же давно знакомы, — процедила я, проходя мимо. — Странно, что ещё не поладили.
— Что, прости?
Я отмахнулась от нее.
В кабинете взяла сумку и куртку. Когда одевалась, увидела на запястье браслет, к которому уже так привыкла, что даже не замечала. Сняла его с руки и бросила в мусорное ведро.
По дороге до выхода всем говорила "До свидания". Одни отвечали на автомате, другие провожали меня недоуменными взглядами. Двери в кабинет босса были закрыты.
Мне огромного труда стоило не сорваться на бег.
Я миновала холл, попрощалась с охранником и вышла на улицу. Морозило, да и небо было низким, плотным и серым. Зимним. Накинув на голову капюшон куртки, я спустилась по лестнице и только на дорожке обернулась. Вдоль темных стекол скользили крупинки первого снега.
Я пришла сюда в жару, а ушла — в холод.
До крови закусив губу, я отвернулась и заторопилась к остановке. По дороге до дома уныние окончательно завладело мной.
В квартире было тихо и серо. Я не знала, что мне делать. Хотелось все изменить — и себя, и прошлое, и чувства, вытащить их наружу и выбросить, только бы не носить внутри, не ощущать этой тяжести, от которой больно дышать.
Зачем он так поступал? Что ему не хватало в отношениях со мной? Или это Ната — настолько умелая любовница, такая яркая, значимая, значительная… Его судьба.
Она, не я.
Тогда какого черта он морочил мне голову? Говорил о счастье, за которое готов бороться, а сам все растоптал.
Я терялась в вопросах и своей безысходности. И пыталась найти ему оправдания.
Может, он обманул меня? Соврал, чтобы остаться свободным, наслушавшись проповедей Инны о ярме и взаимных обвинениях. Но насколько надо быть трусом и лгуном, чтобы так поступить?
— Слабак, — шептала я, стоя на балконе и куря найденную в Пашкиных закромах сигарету. Меня не хватало на все те чувства, что рождались во мне. Мыслей было слишком много, я не могла их собрать. Что оставалось? Смотреть на снег и плакать. Но я не плакала. Я не понимала, что со мною происходит.
Я просто любила его и изменить это не могла.
А он смог.
— А чего дверь открыта? Аня, ты дома?
Я ткнула недокуренную сигарету в пустой горшок из-под давно сдохшего цветка и, переведя дух, чтобы не закашляться (а очень хотелось), вышла с балкона и направилась в прихожую.
— Привет, — Паша недоуменно оглядел меня. Марго за его спиной гремела пакетом с бутылками.
Я открыла рот и… закашлялась. До слез.
— Аня, ты чего? — Пашка, подскочив ко мне, принялся хлопать меня между лопаток. — Подавилась? Нет? А что… Фу… Ты курила, что ли?
— Аня, иди сюда, — Марго потащила меня на кухню, к распахнутому окну. Я вдохнула морозного, свежего воздуха и смогла перевести дух.
— Чего случилось, воблешка? Зачем сигареты сперла? Почему не на работе?
— Уволилась, — сухо ответила я.
Марго и Пашка переглянулись. Последний закатил глаза и, подтянув брюки, злобно заметил:
— Поцапались.
Я покачала головой.
— Расстались.
— Что этот ушлепок тебе сделал? Я его урою! — и брат, набычившись, решительно зашагал к двери.
— Паша! — хором крикнули мы с Марго, но он и не думал останавливаться. Рита вздохнула и посмотрела на меня.
— Что произошло?
— Прошлое явилось, — ответила я и отвернулась к окну. — Притормози этого бойца, пожалуйста. Я сама во всем разберусь. Попозже.
Рита погладила меня по плечу и, ничего не ответив, заторопилась за моим братом.
— Вино привезли? — не оборачиваясь, спросила я.
— Да, — Марго помедлила у двери. — Тутовое не дали. Ваша мама сказала, чтобы за ним ты ехала сама.
Я кивнула. Ещё постояла у окна, дожидаясь, пока и Рита выскочит в подъезд, а потом, взяв мобильный, открыла сайт вокзала.
Когда злой Пашка и хмурая Рита вернулись, я уже собирала вещи.
— Слушай, я этому козлу…
— Паш, я тебя люблю, но я сто раз тебе говорила — сама разберусь, — я на ходу бросила в дорожную сумку кучку блузок и повернулась к брату. — Понадобится помощь — попрошу. Пока не надо.