— В город? Аня, ты точно в порядке?
— Да, твою мать! Я в порядке! Я думала, ты попал в аварию, там, у знака! Я думала… — меня заколотило, как в припадке, и Женя, резко подавшись вперед, крепко обнял меня. — Я думала, тебя больше нет…
Капюшон упал, и вьюга, дернув волосы, разметала их по моим плечам.
— Я думала, ты ехал ко мне… И это случилось… И Джек выл… И все было плохо…
Женя распахнул пальто и ещё ближе прижал меня к себе, а я давилась рыданиями и не могла выговорить ни слова.
— Пойдем в машину, — наконец, мягко попросил Женя. — Ты замерзла.
— А ты вообще в пальто, — едва слышно произнесла я. — Почему ты в пальто?
Я подняла голову и рассеянно уставилась на него. Под левым глазом босса красовался впечатляющий синий фингал.
— А это откуда? — стянув перчатку, я коснулась синяка.
Женя чуть поморщился.
— От Паши.
— За дело.
— За дело, — Шершнев улыбнулся и одел капюшон мне на голову. — Вставай. Пойдем, погреемся.
Его машина стояла рядом с остановкой и напоминала кусок черной скалы, засыпанный снегом. В салоне ещё сохранилось тепло, и пахло Жениной туалетной водой. Мне вдруг захотелось взять шарф, который висел на спинке водительского сидения, и укутаться в него, подышать ароматом моего любимого мужчины, которого я чуть не потеряла — и в мыслях, и в реальности.
Перебирая ворсинки бахромы заиндевевшими даже в перчатках пальцами, я поняла, как соскучилась. И как он был мне нужен.
Женя кое-как скинул снег со стратегически важных частей автомобиля, и запрыгнул на водительское.
— Проедем к селу, — заметил он, выкручивая руль. — Не очень удачное место для стоянки. Согрелась?
Он посмотрел на меня и снова улыбнулся.
Я ответила ему хмурым взглядом, стараясь не думать о том, что безумно хочу его поцеловать.
— Зачем ты приехал?
Он отвернулся к окну.
— Чтобы поговорить.
Мимо нас медленно проплыла остановка и затерялась в белой мгле. Порывы ветра ощутимо дергали машину. Женя вел очень осторожно, но я все же решила помолчать, чтобы не мешать ему. Моего терпения хватило ненадолго.
— Как на работе? — подала я голос, когда мы съехали с вала и осторожно покатились в сторону села.
— Я уволил Инну.
— Почему? — я слишком устала, чтобы злорадствовать. Да и не хотелось, если честно.
— С ней тяжело работать.
— Ой, — увидев соседок, бредущих сквозь метель, я схватила Женю за локоть. Машину чуть повело, но Шершнев без напряга нашел колею. — Прости, пожалуйста!
— Что такое?
— Эти тетушки — мои знакомые. Сможем их подвезти?
Женя чуть опустил голову, чтобы увидеть, о ком я.
— Конечно. Только тебе придется выйти и позвать их. Близко к обочине я подъехать не смогу.
В результате разговора не получилось. По крайней мере, у нас с Женей. Зато тетя Аня и баба Зоя знатно присели ему на уши. Я искоса поглядывала на босса, пытаясь понять, раздражает ли его их деревенское тарахтение, но Женя беззаботно улыбался, смотря на дорогу, и отвечал на вопросы, причем так, что соседки то покатывались со смеху, то восхищенно охали. Я и сама не могла сдержать улыбку.
Как же я любила его в этот момент!
Тетю Аню и бабу Зою мы доставили до калиток в целости и сохранности. Наш дом находился через три двора от дома бабы Зои, но на Женин молчаливый вопрос я ответила отрицательно — просто покачала головой. Он кивнул и, выехав на главную улицу, докатил нас до окраины села, на противоположную от трассы сторону. Здесь не было ни машин, ни людей, только два недостроенных дома. Женя остановился за кирпичным забором одного из них, надежно укрыв нас от ветра, и, переключив коробку передач, откинулся на спинку кресла.
Момент истины настал. Я затаила дыхание, слушая, как дико стучит сердце.
— Я хочу попросить у тебя прощения за свой идиотский, необдуманный поступок, — Женя помолчал, глядя на белое поле перед нами. Потом обернулся и посмотрел на меня, грустно и как всегда серьезно. — Я солгал тебе.
— По поводу чего? — а то я не знала ответа!
— Никаких измен не было. Ната несколько месяцев назад родила ребёнка, и теперь ищет его отца. Я только показал ей документы, по которым отцом быть не могу.
— Можешь. Просто с другими условиями.
— Да, — он опустил голову. — И из-за этого тоже. Согласно теперешнему моему состоянию, эффективность лечения — менее двадцати процентов.
Я не отводила от него глаз.
— Это не проблема. Проблема в том, что ты обманул меня.
— Я решил, что так будет лучше.
— Кому?
— Тебе, — он снова посмотрел на меня.