Улыбаясь, как дура, держа в руках пятнадцатидолларовый пластиковый букет цветов, я подпрыгиваю на месте и почти кричу:
— Да!
Элвис ухмыляется и бормочет:
— Ну, ладно. Властью, возложенной на меня штатом Невада, я объявляю вас мужем и женой. Теперь вы можете поцеловать...
Но я не жду, пока он закончит, я бегу и прыгаю в ожидающие объятия Ашера, крепко его целую и стону. Я настолько счастлива, что это почти невероятно, потому что сегодня утром я была невероятно печальна. Сегодня лучший день в моей жизни.
Одной рукой Эш поддерживает меня под задницей, а другую кладет на затылок, запутываясь пальцами в моих волосах, а я оборачиваю ноги вокруг него. Наш поцелуй страстный и сексуальный, и все в этом роде.
«Я люблю целовать своего мужа!»
О, боже мой... моего мужа. Не могу поверить, что мы только поженились. Невероятно!
Эш клюет меня в губы, прежде чем бормочет.
— Я люблю тебя, красавица.
Улыбаясь, я шепчу:
— О, боже, я не думаю, что мне когда-нибудь надоест это слышать. Я тоже тебя люблю, Эш.
Элвис прерывает нас:
— Эй, оставьте это для отеля.
Эш не отрывает губ от моих, когда протягивает ему большие чаевые.
— Большое вам спасибо.
Эш выносит меня из часовни «Любви и свадеб» и выходит к нашей взятой на прокат машине. Усаживает меня на капот и встает между моими раздвинутыми ногами. Улыбаясь мне, говорит:
— Клянусь, когда-нибудь я устрою тебе большую свадьбу со всем блестящим дерьмом, которое нравится женщинам, но сейчас я так же счастлив, как и ребенок в магазине конфет.
Я беру его за руку и отвечаю:
— Думаешь, мы сделали верный выбор? Выбрав это место?
Эш кивает без колебаний.
— Да. Я уверен. Мне не нужно ничье одобрение, детка. Мне нужна ты, и надеюсь, что я нужен тебе.
Внезапно опечалившись, я говорю:
— Вероятно, я не смогу иметь детей, Эш.
Он слабо улыбается и отвечает:
— Ты хочешь детей?
Смотря на него, я киваю. Он опускает свое лицо к моему, мягко целует мои губы и говорит:
— Тогда у нас будут дети. Каким-то образом мы сделаем это реальным. Я обещаю. — Через секунду он хмурится и говорит: — Хотя не знаю, каким отцом я буду.
Обхватывая его лицо руками, я говорю с полной верой и убежденностью:
— Если ты думаешь о том, каким отцом будешь, то ты станешь отличным отцом. — Я шепчу: — Ты не похож на него.
Сглотнув, он кивает и шепчет:
— Я не похож на него. — Эш кладет ладонь на мою щеку и проводит большим пальцем по линии челюсти, продолжая: — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы стать тем мужчиной, которого ты заслуживаешь. Я знаю, что мы дали обеты там, но я должен сказать тебе, что нет ничего, что я не сделаю ради твоего счастья. Просто скажи слово, и я сделаю это, девочка. Я позабочусь о тебе и буду любить тебя всегда.
Приподнявшись, я прижимаюсь к его губам в еще одном медленном поцелуе. Я пытаюсь показать ему через этот поцелуй, что я чувствую то же самое, но все равно поддерживаю его словами:
— Я никогда бы не смогла полюбить кого-то так, как люблю тебя. Я буду всем, что тебе нужно в жене. Обещаю. Я буду кричать на тебя, когда ты пьешь молоко из коробки. Я буду давать тебе подзатыльник, когда увижу, как ты пялишься на других женщин. Я поцелую тебя, когда тебе понадобится любовь. Я даже ударю тебя по заднице, если это будет нужно. — Улыбаясь, я говорю: — Видишь? Идеальная жена.
Посмеиваясь, он говорит:
— Идеальная или нет, ты та, кого я хочу. И теперь, когда у меня есть ты... ты упомянула о том, что любишь где...
Перебив его еще одним поцелуем, я говорю ему:
— Ты доставишь меня в номер через пятнадцать минут или меньше... — Я поворачиваю голову, чтобы мы были щека к щеке, покусываю мочку его уха и шепчу: — ...я буду умолять пососать твой член, малыш.
Глядя на меня полным похоти взглядом, он говорит:
— Садись в чертову машину, девочка. И пристегнись.
Не прошло и десяти секунд, и Эш уже на водительском месте. Я встаю с капота и иду к пассажирскому сиденью, посмеиваясь. Я качаю головой и, все еще улыбаясь, бормочу:
— Какой мужчина.
Мой мужчина.
Мое сердце.
Мой муж.
Глава двадцать седьмая
Самые лучшие выходные
— О боже, да!
Я располагаю одну руку под ее спиной, а другую под задницей, плавно приподнимая в идеальную позицию, в которой мы нуждаемся, чтобы получить удовольствие.
У Нат зарождается стон глубоко в ее горле, почти рык. Я смотрю, как ее тело двигается с каждым толчком.
Я трахаю ее жестко, и она принимает это. Словно долбанный профи.
Я пыхчу:
— Я не думаю, что жены должны так кричать, девочка.
Не смотря на меня, она стонет:
— Заткнись и трахай меня!
Стискивая простынь в кулаках, она изгибает спину, когда я толкаюсь глубже, и закатывает глаза. Я не могу отвести глаз от ее идеального тела. Идеальных изгибов. Идеальной груди. Я крепко держу руку на ее спине, мои ноги расположены твердо на полу у изножья кровати, а задница Нат почти свисает.
«Ничего не переплюнет секс с тем, кого любишь».
Мы занимается любовью. Вот что мы делаем. Занимаемся любовью.
Пыхтя и стеная, я опускаю рот к ее соску и облизываю его перед тем, как жестко всосать. Нат стонет и хватается за мой затылок, при этом сжимается сильнее вокруг моего члена, отчего я кусаю ее сосок. Ее ногти в моих волосах, и я рычу, продолжая нежно покусывать сосок.
Ее соски такие чувствительные.
Жестче, чем гребаная скала, я толкаюсь в нее, вращая бедрами, пытаясь найти ее самую чувствительную точку. Когда Нат начинает задыхаться, я понимаю, что успешно с этим справляюсь. Я требую:
— Посмотри на меня.
Она открывает глаза и смотрит с отчаянием на лице, которому я не могу противиться. Я щипаю ее сосок и говорю ей:
— Скажи это.
Ее вагина сжимается вокруг меня, глаза закатываются, и она шепчет:
— Я люблю тебя, малыш.
И я пропадаю. Я врываюсь в нее, протяжно застонав через стиснутые зубы. Ее лоно сжимается вокруг меня, и я замираю, извергая сперму в ее сладкий жар.
Ничего нет лучше этого.
Рухнув на ее грудь, шепчу:
— Черт побери. Это было что-то с чем-то.
Слышу тихий смех, и Нат говорит в ответ, задыхаясь:
— Ну, малыш, это была и первая брачная ночь и открытие медового месяца, поэтому я думаю, что это должно быть так горячо.
Смотря на нее, я серьезно спрашиваю:
— Мы можем сделать это снова?
Она разражается смехом, и я хихикаю вместе с ней.
Я люблю свою жену.
Поднимая Нат, я откидываю покрывало и кладу ее в центр отельной кровати огромного размера. Ложусь рядом с ней со своей стороны, и она перекатывается так, чтобы мы оказались лицами друг к другу. Подавшись вперед, я медленно и сексуально целую ее. Нат обхватывает руками мое лицо, и я говорю ей:
— Люблю тебя.
Она сияет улыбкой полной наслаждения, которую я редко вижу у нее. Я думаю, она оставляет такую улыбку для особенных случаев. Ее белые зубы блестят, а глаза светятся. Я люблю эту улыбку.
Тебе не нужны слова, когда ты видишь такую улыбку.
Нат говорит:
— Ну, это облегчение, потому что ты мой муж все-таки.
«Муж. Чтоб меня».
Кладя руку на ее голое бедро, я большим пальцем начинаю выводить ленивые круги. Избегая ее взгляда, выдаю:
— Не знал, что вообще возможно чувствовать себя так.
Нат кладет руку на мою шрамированную грудь и тихо спрашивает:
— Как?
Делаю глубокий вдох и отвечаю на выдохе.
— Счастливым. Просто... счастливым.
Ее глаза наполняются слезами, и я приподнимаю бровь в замешательстве, бормоча:
— Что, черт побери, я сделал сейчас?
Нат отвечает, выдыхая:
— Ты просто был собой, Эш. — Затем она проводит пальцами по моему лбу и говорит:
— Прекрати. У тебя будут морщинки.
Хихикая над ее плохой шуткой, я притягиваю ее к себе и утыкаюсь лицом в изгиб ее шеи.