Я озвучиваю свои мысли:
— Я так горжусь тобой, Эш. Мечтаю показать всем, что ты мой муж.
Наблюдаю за ним, как его лоб хмурится. Он не отвечает, просто берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Ему не нужно ничего говорить.
Я понимаю его.
Я люблю его.
Когда мы подъезжаем к дому Ника и Тины, нам удается поставить машину прямо перед домом. Смеясь, я кричу, а потом говорю:
— Боже мой! Ты только что выиграл, малыш!
Лоб все еще нахмурен, и он произносит:
— Никогда раньше не был победителем.
Это печалит меня.
Не зная, наблюдает ли кто-то за нами, я смотрю вперед и уверенно говорю:
— Все меняется, малыш. Ты увидишь. — Скользя рукой по его бедру, сжимаю его и шепчу: — Я люблю тебя. Ты для меня победитель. Всегда будешь. Давай войдем туда и покажем всем, как мы счастливы.
Его рука накрывает мою, и он сжимает ее, уверенно говоря:
— Давай сделаем это, детка.
Мы выходим из машины, едва глядя друг на друга. Я приближаюсь к входной двери и, входя без стука, кричу:
— Привет, привет!
Сиси замечает меня. С широкой улыбкой, она очень быстро подъезжает ко мне. Я хихикаю от ее энтузиазма и опускаюсь на колени, чтобы обнять малышку. Убирая каштановые волосы с ее лица, говорю:
— Боже мой, милая, каждый раз, когда я вижу тебя, ты все красивее.
И я честна. Она такая красивая. У Макса будет тяжелое время, когда она станет старше. Ему придется отгонять от нее ухажеров палкой. Нахмурившись, я произношу:
— Прекрати красть всю красоту! Нам, взрослым, тоже она нужна.
Прикрывая рот ладонью, она хихикает.
—Ты такая глупышка, Нат.
Выпрямляясь, я стону устало:
— Я знаю. Я знаю.
Я следую за ней через столовую, затем в гостиную, и вижу всех сидящих на крыльце. Я говорю Сиси:
— Ты не против сказать всем, что мы здесь, дорогая?
С милой улыбкой она катит кресло к заднему двору. Я чувствую, как Ашер прижимает меня к себе и бормочет:
— Готова?
Не оглядываясь на него, я киваю и иду к раздвижной двери. Я глубоко вздыхаю, чтобы успокоиться, и открываю дверь. Все смотрят на нас. Я выхожу и говорю:
— Привет, ребята.
Улыбающийся Макс встает первым и захватывает меня в озорное и очень интимное объятие. Зная, что Эш, вероятно, хмурится позади меня, я смущенно усмехаюсь. Когда рука Макса доходит до моей задницы и сжимает, я не могу больше сдерживать мой смех. Он вырывается из меня, и я крепко обнимаю за шею Макса, зная, что это объятие станет последним в своем роде. Немного отстранившись от Макса, я чмокаю его в губы и говорю:
— Ты же знаешь, что я люблю тебя, верно?
Макс дарит мне потрясающую улыбку. Его янтарные глаза сверкают, и он говорит:
— О, черт возьми, да. Я тоже тебя люблю, бу.
Отпустив его, я двигаюсь вокруг стола, обнимаю и целую всех в приветствии, хотя я видела Тину меньше часа назад, но я так люблю их всех прямо сейчас, что мне нужен контакт со всеми. Когда я приближаюсь к Нику, его глаза подозрительно сужаются. Внезапно в панике, я наклоняюсь и целую его в губы. Я отступаю от него и говорю слишком громко:
— Я тоже тебя люблю, Ник.
Ник широко улыбается, сверкая ямочками.
«Какого хрена ты творишь?»
Я и понятия не имею, мозг. Просто подыграй.
Понимая, что пропустила Ловкача, я подхожу к нему, и его глаза расширяются. Я хватаю его за щеки, тяну вперед и оставляю поцелуй и на его губах. Я объявляю немного драматично:
— Я люблю всех вас. Очень.
Разворачиваюсь к Эшу, и между нами происходит безмолвный разговор.
Он прищуривается.
«Какого хрена ты делаешь?»
Мои глаза расширяются, и я играю с моим обручальным кольцом. О, боже, я так плоха во всем этом.
Он склоняет голову набок.
«Подойди сюда, девочка».
Садясь на свободное место рядом с Ником, я осторожно качаю головой.
«Давай, приятель».
Эш опускает подбородок и кладет обе руки на бедра. Я знаю, что он близок к тому, чтобы стать пещерным человеком рядом со мной, но он как-то держится. Он оглядывает сидящих и говорит:
— Готов поспорить, вам интересно, почему я собрал вас всех здесь сегодня.
Лола смотрит на Эша и усмехается:
— Это на повестке дня, Дух.
Мими смеется и смотрит на Лолу.
— Да-да! Главная интрига дня! Будто какой-то зловещий план.
Тина хихикает и шепчет:
— Извини, Дух, но это так.
Они все оглядываются друга на друга, улыбаясь, как кучка дураков, и я так нервничаю, что выговариваю:
— Пожалуйста, продолжайте, Доктор Зло.
Все за столом взрываются смехом. Я поднимаю голову, и даже Эш теряет свой серьезный настрой. Мы все смеемся до слез, и я так рада, что сегодня все идет так. Я предпочитаю смех, чем слезы, в любую день недели. Когда станет ясно, что мы не собираемся прекращать наши хихиканья, Эш громко говорит: