Шепчу в изумлении:
— О, боже мой.
Я наблюдаю, как маленький желтовато-коричневый щенок-мопс атакует маленького черного щенка-мопса. Они борются и издают сладкие маленькие хныкающие шумы и детские рычания. Они такие удивительные и идеальные. Я влюбляюсь в них немедленно. У них обоих уже есть ошейники. Желтовато-коричневый щенок в синем, а черный щенок — в желтом. У них есть маленькие металлические жетоны в форме кости, на которых выгравированы клички. Имя маленького желтовато-коричневого щенка — Пицца, а черного — Пончик.
Моя семья расширяется прямо на глазах.
Закрывая глаза руками, я даю себе мысленную зажигательную речь, чтобы взять себя в руки. Я становлюсь эмоциональной развалюхой, и это не было частью сделки. Глубоко дыша, я смотрю на Эша и тихо говорю ему:
— Я люблю их. Спасибо, малыш.
Пройдя к кровати, он говорит:
— Я не эксперт, но я не думаю, что тебе нужно благодарить кого-то за то, что он любит тебя. Тебе просто нужно... Я не знаю... Оценить это, я думаю. — Он пожимает плечами и застенчиво говорит: — Я так думаю. Я все еще учусь.
Я смотрю на него и удивляюсь, как я была счастлива без него. По правде, не была... Я просто существовала. Вы знаете высказывание «Притворяйся, пока это не станет правдой»?
Я просто существовала.
И ненавидела это.
Я мысленно обещаю с этого дня никогда не притворяться счастливой. Мне не нужно. Пока у меня есть другая часть моего сердца, спящая рядом со мной каждую ночь, все будет здорово в моем мире.
Начиная с завтрашнего дня, я буду жить своей жизнью, как и должна была.
...просто счастливой.
Глава двадцать девятая
Не может быть!
Не успеваю осознать, а уже суббота, и мне чертовски хочется в клуб.
Эта неделя была отличной, но я измучена. Мне нужно расслабиться и пообщаться с любимыми людьми. От мысли об этом на лице появляется улыбка.
«Кто знал, что столько воспоминаний может вызвать всего одна неделя?»
Когда я перехожу из комнаты в комнату, мои два маленьких песика следуют за мной, как пара овец, и это вызывает улыбку. Они слишком милые. Им всего десять недель, так что распорядок дня Пиццы и Пончика выглядит примерно так:
Еда, сон, туалет.
Снова еда, туалет, затем сон.
Поиграть, поесть, сходить в туалет.
Вздремнуть, подраться и спать всю ночь.
Мои детеныши. Я их просто обожаю.
Эш не выдерживает этих детских разговоров. Он говорит, что отдаст собак, если я продолжу в том же духе. Он понятия не имеет, что я видела, как он сжимал лицо Пиццы, говоря ему:
— Ты очень симпатичный для такой уродливой маленькой псинки.
Я иду в ванную и встаю у стойки. Оба Пицца и Пончик решают, что пора укусить лодыжки мамы. И это больно! Их маленькие зубы похожи на иглы. Они не оставляют мне выбора, кроме как сидеть на столешнице рядом с раковиной, пока наношу макияж. Пончик хныкает и лает, а Пицца воет. Это разбивает мое сердце, но я знаю, что мне нужно быть строгой хоть иногда.
Мы оба решили, что хорошей идеей будет жить в квартире Ашера и оставить мою, пока не сможем найти кого-то, кто возьмет на себя аренду. Нарушение договора аренды приведет к потере большой суммы денег, и я абсолютно уверена, что мы найдем кого-то, кому нужно жилье. Насколько трудно это может быть?
Эш беспокоился, что щенки разрушат квартиру, пока мы отсутствуем, поэтому я пошла в зоомагазин и купила для них загон для собак.
Я догадывалась, что маленькие червячки смогут пролезть через деревянные планки, поэтому сходила в магазин тканей и купила сетку. Я оборачиваю ее вокруг загона и отступаю, чтобы оценить. Я проделала отличную работу. Так я и думаю, пока Эш не возвращается домой.
Он открывает дверь в квартиру, заходит внутрь и останавливается. Указывая на новый и улучшенный загон, спрашивает:
— Что это, черт возьми, такое?
Гордо улыбаясь, отвечаю ему:
— Ловушка! Здорово, правда?
Широко раскрыв глаза и покачав головой, мой муж говорит:
— Совсем нет.
Обиженная, я упираю руки в бедра и требую ответа:
— Что не так?
Выглядя готовым рассмеяться, Эш поясняет:
— У тебя две собачки-мальчика в загоне, который обернут в ярко-розовую сетку. Выглядят так, будто они стриптизерши. Они выглядят как проститутки, Нат!
Покраснев, я объясняю:
— В магазине был только такой цвет.
Эш опускает голову, и я вижу, как его тело трясется в безмолвном смехе. Он вздыхает c улыбкой и говорит:
— Готова идти?
Прищурившись, я отвечаю:
— Да, только возьму сумочку.
Эш открывает дверь для меня, и когда я выхожу, он смотрит на загон и говорит моим детям: