Мое зрение размывается, и я опускаю голову.
Тина шепчет:
— У тебя будет это счастье, милая. Обещаю.
***
Три месяца спустя...
Эш хватает меня за талию сзади, и я смеюсь. Его тело трясется в беззвучном смехе, и он говорит:
— Ты думаешь, я позволю тебе сбежать после такого, красавица? Я так не думаю.
Следующее, что я знаю, испорченный блинчик засунут мне в рот. Не просто блинчик. Тот, который я бросила через всю комнату и в лицо Ашера, прежде чем сбежать, как будто я украла что-то, и запереться в ванной.
Глупо я думала, что путь свободен.
Так что теперь я должна съесть этот блинчик. И я сделаю это с гордостью.
Я громко жую через хныканья, смешанные с хихиканьями, пока Пицца и Пончик прыгают вверх и вниз у наших ног, зная, что мама и папа глупые.
Ашер смеется:
— Тебе лучше съесть все. Не заставляй меня доставать сироп, девочка.
Как только я проглатываю, слышу звонок в дверь.
Мы с Эшем переглядываемся, прежде чем он подходит к двери и открывает ее. Он вырывает Татьяну из рук Ника и подбрасывает вверх и вниз в воздухе. Улыбаясь, как дурак, заходит с ней в квартиру и говорит Нику с Тиной:
— Что ж, это сюрприз. Хороший, я имею в виду. Входите, ребята.
Хотя я видела Тину всего несколько часов назад, крепко обнимаю ее и целую Ника в щеку. Затем с ужасом спрашиваю:
— Почему вы не сказали мне, что придете? Я бы, по крайней мере, прибралась!
Тина усмехается:
— О, пожалуйста, вы должны увидеть наш дом. Мы пришли сюда, чтобы быть где-то, где почище!
Тина следует за мной на кухню, пока Ник и Эш показывают Татьяне собачек. Она еще не ходит, но может стоять с небольшой помощью. Пицца и Пончик прыгают вокруг нее играючи. Она улыбается и пинается своими маленькими ножками.
Очаровательная.
Тина помогает мне приготовить кофе для всех, и мы приносим его в гостиную. Ник и Тина сидят на диване, а я сижу на Эше в одном кресле. Ник смотрит на Тину с лукавой улыбкой. Я смотрю на Эша, прищурившись, но он просто пожимает плечами.
Ник усмехается, так что видны его ямочки:
— Мы надеялись кое-что обсудить с вами, ребята...
Эпилог
Тот, кто ждет, всегда получает желаемое
Как только я это говорю, понимаю, что влип.
— Ты должна есть это?
Она мрачнеет и отбрасывает пончик в сторону.
«Отличная работа, говнюк».
Я быстро исправляюсь:
— Нет, нет! Я имею в виду, тебе разрешено есть это?
Нат смотрит на меня широко открытыми глазами и шевелит ртом:
— Что с тобой не так?
«Исправь это, быстро!»
Подойдя к коробке, я беру два пончика и даю их Тине. Затем говорю ей:
— Я знаю, что ты любишь глазированные.
Она улыбается и накрывает мою щеку ладонью:
— Дух, дорогой, тебе не нужно присматривать за мной, как ястреб. Я не больна. И это жутковато.
«Но я хочу присматривать за ней!»
Сохраняя спокойствие, я говорю:
— Я знаю, просто хочу убедиться, что тебе удобно.
Тина сверкает мне милой улыбкой:
— Эш, ты... нервничаешь?
«Черт, да. Конечно».
Я хмурюсь.
— Что? Нет. Ты сумасшедшая.
Нат вздыхает:
— Ну, я нервничаю. Когда Ник придет домой?
Тина объясняет:
— Он звонил, и сказал, что встретится с нами. Поэтому мы можем идти в любое удобное для вас время.
Мы отправляемся в машину Нат, и я помогаю Тине сесть. Когда я пытаюсь пристегнуть ее, она отталкивает мои руки, смотрит на меня и предупреждает:
— Нет.
Начинаем ехать со скоростью старушки.
Нат говорит:
— Малыш, я думаю, ты можешь ехать немного быстрее.
Тина соглашается:
— Да, ты, по крайней мере, можешь ехать на ограниченной скорости, дорогой.
Я игнорирую их обеих. Я веду машину, следовательно, мои правила.
Наконец мы добираемся до большого белого здания, и я вижу, что у входа нас ждет Ник. Он подходит ко мне и говорит:
— Нервничаешь, бро?
«Ага. Настолько, что могу блевануть».
Я отмахиваюсь.
— Вообще нет. Давайте сделаем это.
Когда я тяну руки к Тине, чтобы сопровождать ее, она ударяет меня и хмурится. Я поднимаю руки в поражении и отступаю.
«Ладно, понял. Я перестарался».
Нат идет рядом со мной и говорит уголком рта:
— Черт возьми, задница, успокойся.
Нат и Тину сопровождают в комнату, оставляя меня и Ника в коридоре. Ник говорит успокаивающе:
— Это все процедуры. Так должно быть, мужик. Ты увидишь, что все в порядке.
Прошло десять минут, и я официально становлюсь беспокойным, как черт. Я готов выбить дверь, забросить Тину на плечо и убежать, как ветер. Однако я говорю: