Все девочки с открытыми ртами смотрят на Макса. Их выражения лиц говорят, что он совершенно точно сбрендил. Внезапно, выражение лица Изы становится таким, каким я не видела его раньше. Она прищуриваются на Макса и выпаливает:
— Я не чертов ребенок, Макс! Мне долбаных девятнадцать лет. Мне будет двадцать через несколько месяцев… и я ходила на свидания. Часто! И парней тоже целовала. Смотри!
Она поворачивается, обхватывает лицо Ашера двумя руками и притягивает его изумленное лицо к своему. Целует его с энтузиазмом, в то время как он не шевелит ни мускулом. Слишком изумленный, чтобы реагировать, он просто сидит и принимает поцелуй, а я хочу рассмеяться. Что и делаю.
«Это самое смешное зрелище, которое я видела!»
Мне нравится, что не только у моей семьи проблемы с гневом.
Иза отпускает лицо Ашера, поворачивается к своим братьям, показывает им обоим фигу и восклицает:
— Vete a la mierda (прим.перев. «Пошли на фиг»)! — Перед тем, как встать и умчаться в дамскую комнату.
Хоть я и не говорю на испанском, но это прозвучало так, как будто она сказала своим обоим братьям отвалить, и, посмотрев на лица Ника и Макса, я бы поспорила на деньги, что права.
Ник хмурится, когда бормочет:
— Что, черт возьми, я натворил? — Он указывает на Макса и обвиняет: — Он тупоголовый.
Лети выглядит опустошенной. Она поворачивается к Максу и требует:
— Уладь это!
Мария говорит Максу сквозь невесёлую усмешку:
— Ты сделал это сейчас, Мальчик Макси. Ты когда-нибудь слышал о тактичности? Потому что тебе не хватает этого. Не удивительно, что у тебя нет девушки.
Макс открывает и закрывает рот, как рыба. По крайней мере, у него есть приличие, чтобы выглядеть виноватым. Тина собирается встать, но я вытягиваю руку и говорю:
— Стой. Я проверю ее.
Не дожидаясь ответа, я направляюсь в дамскую ВИП-комнату.
Как только вхожу, я вижу сидящую в одном из кресел Изу, выглядящую печальнее, чем она должна быть. Я шлепаюсь на кресло рядом с ней и заявляю:
— Вот это было шоу, сладкая.
Она пожимает плечами, и я продолжаю:
— Я должна сказать, что мне понравилась, как ты сказала своим братьям отвалить.
Она выдавливает улыбку, и я признаюсь:
— Но моей любимой частью было, когда ты целовалась с Эшем.
Иза закрывает лицо руками и смеется. Я смеюсь вместе с ней. Мы обе хохочем так сильно, что почти плачем. Когда я, наконец, перестаю, то спрашиваю:
— Что это было, детка?
Из нее вырывается раздраженный вздох.
— Я устала от того, что они оберегают меня, как ребенка. Я знаю, что всегда буду ребенком для своей семьи, но это должно прекратиться. Чрезмерное покровительство. Как они нянькаются со мной. Это слишком. Я ненавижу это.
Кивая в согласии, я серьезно говорю:
— Ну, сейчас они понимают. Это точно. Хотя я думаю, что ты должна сказать что-то хотя бы Ашеру.— Я посмеиваюсь, вспоминания о его выражении лица. — Он выглядел действительно сбитым с толку.
Я имитирую его широко раскрытые глаза, пораженное выражение лица, и мы смеемся снова. Она тихо говорит:
— Ты зовешь его Ашер.
«Дерьмо. Я ведь так сказала?»
С легкой улыбкой она продолжает:
— Никто не зовет его Ашером, кроме мамы.
Я открываю рот, чтобы оправдать себя, но она перебивает меня тихим голосом:
— Это действительно круто.
И почему-то я знаю, что она сохранит мой секрет.
Вставая, я тяну ее за собой. Держа ее руку, говорю:
— Я бы хотела выпить. Пойдем.
Мы выходим из уборной и направляемся к бару.
***
Кто-то прочищает свое горло, и я поднимаю голову.
Нат стоит, улыбаясь, позади Изы, держа ее руку в знак поддержки. Иза говорит на входе в кабинку:
— Извините за ту сцену. Я извиняюсь за то, что почти испортила ваш отдых. — Она поворачивается ко мне, выглядя застенчивой. — Прости, Дух. Из всех свободных парней ты сидел ко мне ближе всех, и я решила подтвердить свою позицию.
Подарив ей маленькую улыбку и потирая затылок, я говорю:
— Ну, я думаю, ты точно показала им, что хотела, да?
Иза ослепительно улыбается мне, и я вижу, как Нат голову, когда ее тело трясётся в беззвучном смехе. Ник прочищает горло и говорит:
— Все в порядке, сладкая. Я знаю, что забыл, что ты сейчас уже женщина и, — его лицо светлеет, когда он продолжает: — я знаю, что ты больше не ребенок.
Макс стоит и окутывает Изу крепкими объятиями. Они обнимают друг друга, и какое-то время тихо разговаривают, и по тому, как оба улыбаются, я понимаю, что они все уладили.
Когда ребята занимают свои места, я беру колу. Делаю только глоток, когда Макс говорит: