— Да. Пытаюсь. Это заставляет меня думать, что ты этого заслуживаешь.
Я улыбаюсь ему в рот и говорю:
— Это так.
Мы оба посмеиваемся над моей дерзостью. Проходит секунда перед тем, как я говорю:
— Эш?
— Да, девочка?
Я шепчу:
— Моя задница затекла.
Его тело трясется напротив моего, и я подаюсь назад, чтобы посмотреть, как он смеется.
И в мире нет зрелища лучше, чем это.
Глава двадцать четвертая
Возвращение Духа
Сделав перерыв на работе, я направляюсь в комнату отдыха, подхожу к дивану и плюхаюсь на него.
Наблюдение целый день за Нат доставляет мне серьезные неприятности. Все узнают о нас, если я буду весь день ходить со стояком. И не просто с намеком на стояк, а самым настоящим стояком. Словно мой член знает, что она на экране, и хочет быть к ней ближе.
Я провел большую часть вчерашней ночи, думая о том, что происходит. И пришел к заключению.
Нат — ведьма, и она наложила на меня заклятие.
Да. Это единственное объяснение, которое я могу дать. Почему еще я не могу перестать думать о ней?
Я думаю о ней все время. Когда я на работе. Когда дома. Когда в спортзале. Когда я с ней в кровати, трахаю ее. Она в моей голове, занимая мои мысли все время. И это раздражает меня, но когда вижу ее, я не забочусь ни о чем, кроме как прикасаться к ней, обнимать или даже просто разговаривать с ней.
Я хмурюсь.
Доброта и ласка — не в моем стиле.
«Понимаете?»
Ведьма.
Закрывая глаза, я откидываю голову на диван и вздыхаю. Прошлой ночью она спросила меня, пытаюсь ли я полюбить ее, и это так. Это действительно так. Но я не знаю, куда это все ведет. Мне нужен совет.
Диван продавливается, и я чувствую, что-то холодное вжимается в мою руку. Открывая глаза, я вижу Ника рядом со мной, который смотрит на меня, прищурившись.
— Кто нагадил в твои хлопья?
Я открываю содовую, которую он протянул мне, и делаю глоток, не отвечая.
Он долго и медленно кивает перед тем, как пробормотать:
— А-а-а. Проблемы с женщиной.
Хмурясь, я вру:
— Ты промахнулся, брат.
Он подается назад, вздернув брови.
— Оу, да? Я неправ? Ты забываешь, у кого дома беременная жена. — Он кивает. — Этот взгляд? Я знаю этот взгляд. Черт. Я изобрел этот взгляд. Ты должен мне авторский гонорар, чтобы использовать его.
Я не сдерживаюсь и смеюсь. Ник знает, как поднять настроение.
Сдаваясь, я спрашиваю:
— Когда ты первый раз понял, что влюбился в Тину… Что ты почувствовал?
Он откидывается назад, с заложенными за головой руками. Вздыхает через улыбку и говорит:
— Все еще чувствую это, мужик. Это все еще поражает меня. — Поворачиваясь ко мне лицом, продолжает: — Чувствуется, как будто никто, кроме нее, не важен. Как будто она — центр моего мира. Каждый раз, когда я вижу ее, хочу прикасаться к ней. Я хочу, чтобы все знали, что она моя. Она делает меня счастливым. Я знаю, что никого никогда не полюблю сильнее, чем люблю ее. Ну, ладно, возможно Татьяну и нового малыша, но Тина всегда будет моей девочкой. Чертов ураган.
Бл*дь.
Именно это я чувствую к Нат.
Я хмурюсь из-за своих мыслей. Ник продолжает:
— Сейчас я не говорю, что ты встречаешься с Нат или еще что-то, но если бы она была моей девушкой…
Я поворачиваюсь и пялюсь на него, и он смеется. Через смех он говорит:
— Если бы она была моей девушкой, я знаю, что она хотела бы всего этого.
«Ладно, мой интерес сейчас чертовски обострен».
Все еще пялясь на засранца, я спрашиваю:
— Что ты имеешь в виду?
Улыбка Ника сменяется на задумчивость, когда он отвечает:
— Нат не из тех, кто делает что-то наполовину. Если она хочет, то хочет все. Она может быть счастливой с тем, что ты ей даешь сейчас, дружище, но когда-нибудь, в будущем, она будет ожидать, что ты сдашься и мужественно примиришься с необходимостью
«С какой необходимостью?»
В замешательстве спрашиваю:
— О чем ты?
Сейчас очередь Ника сердито пялиться на меня. Он говорит:
— Проснись уже, черт возьми, и пойми. Женитьба, Дух. Она захочет ее. Это то, что ты сможешь дать ей? Потому что если это не так, я советую тебе прекратить это прямо сейчас.
«Женитьба? Чтоб меня».
Случайные мысли возникают в моей голове.
Я хочу быть с ней. Я не хочу, чтобы с ней был кто-то другой. Если я надену кольцо ей на палец, это будет значить, что она полностью моя на всю жизнь. И внезапно я задаюсь вопросом, почему мысль о свадьбе раньше заставляла меня чувствовать, будто я проглотил пинту свинцовой краски. Я бы мог жениться на Нат.
Ник вырывает меня из моих мыслей. Он тихо говорит: