— Мне придётся родить ребёнка, да? — побледнела в синеву Барби. — Я смотрела фильм…
Сергей Васильевич мягко рассмеялся, но верил я ему не особо. Я ждал подлянки, получил её, но что-то подсказывает мне, что все гораздо страшнее.
— Что вы, — сказал он. — В вашу постель заглядывать никто не будет, хотя вы оба молоды и привлекательны, хм… не об этом. Никому нет дела спите вы вместе или нет. Эти задания для того, чтобы вы стали командой.
Теперь мне хочется не только на улицу, ещё и курить.
— Я? — переспросила Барби. — С ним в одну команду? А знаете, давайте. По крайней мере это будет смешно. А если кому-то что-то не нравится, пусть отказывается, мне лишние миллионы не помешают.
Развернулась и пошла прочь походкой от бедра, спина прямо. Королева подиума, мать вашу. Я пользуясь тем, что Сергей Васильевич остался щебетать с женщиной в красном нагнал Барби — раньше мы наедине не оставались, а мне очень хотелось сказать ей пару ласковых.
— Барби!
Разумеется, она не остановилась, даже спину сильнее выпрямила, хотя куда уж больше. Лучше бы под ноги смотрела, снова упадет, из принципа ловить не буду.
— Не думай, что мне все это нравится.
— Жаль. Потому что мне нравится все. Знаешь, давно замуж не ходила, пора уже, пора.
Я до боли стиснул зубы. Боже, как бесит, что весь следующий год мне зависеть от неё! Ещё квесты какие-то… Что дед там придумал? Я представить боялся.
— Барби… блядь. Аня. Просто откажись от наследования. Я получу все, а потом честно отдам тебе половину.
— Я тебе не верю. Давай наоборот? Ты окажешься, а я тебе потом половину.
— Знаешь, я тоже не особо тебе верю.
— Прекрасно, вот и поговорили.
Упрямая, блядь, дура! Глубоко вдыхаю. Спокойно. Напоминаю себе — реклама. Именно такая, какой мне хотелось. Чтобы обо мне, а точнее, а моем деле говорил весь город. Признания даже больше денег хотелось, хотя и денег мой бизнес принесёт не мало. Должен принести. Значит придётся её терпеть.
— Барби! — позвал я.
Я допустил непоправимую оплошность. Она шла впереди меня, я не пытался с ней поравняться. Курточка на ней коротенькая, под ней не особо длинная юбка. А… задница у неё что нужно. И ноги тоже. Я позволил рассмотреть и то, и другое, благо никто этого не видит, да и мужик я или нет, в конце концов? Задница была настолько хороша, ягодицы перекатывались под юбкой в такт быстрым шагам так аппетитно, что под ноги я не смотрел. Земля из под ног ушла неожиданно, зато с ней, а точнее с асфальтом повстречался мой затылок. Падение было столь стремительным, а приземление болезненным, что у меня воздух из лёгких выбило.
Лежу, затылок болит, наверняка шишка будет, асфальт подо мной ледяной насквозь. А надо мной небо, удивительно чистое, такое голубое, что глаза режет. И чуть в стороне покосившийся дорожный знак торчит. И именно в этот момент я чётко понял — я вернулся, мать вашу. Домой.
— Знаешь, что, мистер совершенство? — Барби подошла ко мне и склонилась, обеими руками изобразив кавычки, чтобы я вдруг не подумал, что я и правда совершенство. — Я терпеть тебя не могу. Если подумать, то даже ненавижу. Вот только мне больше не восемь лет, и даже не шестнадцать. И в моих планах нигде не значится сделать твою жизнь легче. Понял?
А я лежал и думал, что грудь у неё тоже отличная — с этого ракурса видно прекрасно, даже край кружевного бюстгальтера. И даже не очень обидно, что загородила собой родное небо отчизны.
— Красивый лифчик, — заметил я.
Глаза её полыхнули огнём, а я вдруг вспомнил, почему раньше так лета ждал. Воевать с Барби не только мучительно, но ещё и весело.
Глава 3. Аня
Мама, разумеется, позвонила мне тем же днем, но я была намерена скрывать свою тайну столько, сколько получится. Могло получиться долго — ни с кем из дальних родственников мама не общалась.
— Ну, что дед тебе оставил? — с нажимом спросила она.
— Вазу, — недолго думав сорвала я. — Династии Цинь.
Мама замолчала, видимо прикидывая, а потом обрадовала –
— Сейчас же приеду смотреть!
Тут я струхнула. Объясняю — мама по моему виду понимает, когда я вру, неизвестно откуда у неё такой дар, но сбоев он не даёт. К тому же она очень сильно хочет пристроить меня замуж, шутка ли, двадцать восемь уже дочке, все вон внуков нянчат, а я как дура! Фуф.
— Ты что, — судорожно принялась выкручиваться я. — Она знаешь, какая ценная? Я её застраховала и поместила на хранение в банковскую ячейку!