— И что дальше? — Дина отправляет кусочек сыра в рот. По глазам вижу эту версию истории она не слышала точно.
— Да ничего. Кто-то ментов вызвал. Эти свалили, нас задержали. Утром из отделения вышли с ощущением, что знакомы вечность. Твой брат умел к себе располагать. Это у вас семейное видимо.
— Что верно, то верно, — она немного краснеет, — и что просто стали общаться?
— Да, по сути, да. Потом выяснилось, что у нас есть общие знакомые. Я как-то рассказал ему идею, что было бы круто создать систему, которая распознаёт лица людей, хранит и в закрытой базе данных, но если происходит какое-то правонарушение, то она подаёт сигнал и информацию об этих лицах в полицию. Он меня поддержал. Эта идея затянула твоего брата. Я потом про неё и подзабыл, а он нет. Материалы собирал, инвесторов искал. А потом мне говорит: «Ден, а ты прогу вот такую написать можешь, но не для города, а для средненькой такой фирмы». Я говорю: «Теоретически да, но нюансов много». Так и появился проект «Зевс», который отвечает за безопасность людей и разработок на предприятиях закрытого типа.
— По сути «Зевс» это праотец вашего нового софта и проба пера одновременно?
— Верно. Совершенно верно. Но «Зевс» это… Как бы проще сказать… Локальная система, работающая в замкнутом пространстве. То над чем мы работаем сейчас, это как тысяча «Зевсов» и весь греческий пантеон в придачу.
— Получается если ваш проект заработает, то государство будет знать место расположение каждого человека, а преступность искоренится и наступит утопия и тотальный контроль?
— Не совсем. Нельзя любому человеку просто так посмотреть, где находится Вася Пупкин. Нужны веские причины, по которым система даст доступ к данным этого человека. Плюс есть права человека на частную жизнь, и никто не отменяет такие характерные явления для общества, как коррупция, халатность, кумовство, которые не дадут системе быть установленными везде и работать чисто без перебоев, так же как работает «Зевс», отслеживая передвижения всех сотрудников. Да было бы замечательно, если бы скажем, кто-то украл у старушки сумочку. Система это считывает, выявляет личность преступника, передаёт информацию в полицию, наблюдает за передвижением преступника, анализирует его реальный маршрут и составляет гипотетически подходящий этому человеку, основываясь на местах, расположенных поблизости. Скажем воришка заваливается в ломбард, а там его уже ждут органы правопорядка. Но, да это утопия, это будущий идеальный потенциал проекта. Для его реализации нужно много камер, систем слежения по всему городу, большие сервера, стабильный интернет, готовность всех граждан сдать свои биометрики. Но даже если заставить проект работать локально, например, в местах большого скопления людей, в близи остановок, не знаю в метрополитене там или на общественных пространствах, представь скольких преступлений можно было бы избежать… Почему ты смеёшься?
Дина сидела, положив подбородок на сцепленные пальцы и едва сдерживала улыбку.
— Я не смеюсь.
— Ты практически смеёшься!
— Я не смеюсь! Я улыбаюсь, это другое! Просто ты так рассказываешь обо всем об этом, у тебя так горят глаза, что невозможно смотреть без улыбки.
— Считаешь, что я чокнутый?
— Нет, считаю, что ты очень увлечен своим делом. И это здорово. Это… так вдохновляет. Мне очень нравится тебя слушать. Расскажи, что ни будь еще, про проект, про брата, как ты с тёть Олей познакомился. Что угодно.
И я рассказываю. Как первый раз тестировали «Зевса», как Дима познакомил меня с Эмкой, как клеили обои у Бирюковых, как забирали Стаса из больницы, как по пьяни на шашлыках утопили резиновую лодку. Дина смеётся и слушает. Она не перебивает, только округляет глаза от удивления или закатывает их, поражаясь нашему идиотизму. Потом уже она рассказала, как Дима вникал в остатки бизнеса отца, как учился не транжирить деньги, оставленные родителями, как на первые заработанные им самостоятельно деньги они летали к морю в Сочи. Как она боялась лететь на самолёте и даже плакала от страха. Рассказала про свой выпускной, про платье, которое ей теть Оля дважды ушивала, так как из-за нервов Дина ничего почти не ела и сильно похудела.