— И из-за этого вы распорядились убить его?!
— Я распорядился заставить его сделать выбор между смертью и передачей его части активов. Он сам убил себя.
Ого, какое удобное оправдание. Интересно он правда не считает себя виновным? Думает, что его совесть чиста? А меня тоже заставит выбирать и будет считать, что договорились мирно, что я благоразумие проявила?
— А к чему все эти игры со слежкой, с проникновением в квартиру были? — тяну время, как могу, стараясь отсрочить неминуемое.
— Хотел его запугать. Заставить подписать. Знает, некоторые люди склонны к излишней истеричности. Им только намекни, что с ними может что-то случится, а они уже готовы все до последнего гроша отдать, лишь бы быть в бзопасности. Но ваш брат был не таким. Вы кстати тоже. Моё уважение вам за то, как вы общались с этим надутым индюком Кавчуком. Да и остального не испугались. Вот знаете, если бы вы были чуть потрусливее и сразу отдали жёсткий диск, полученный вами в наследство, или еще лучше не таскали бы его везде с собой, а просто оставили дома, то вот этого всего бы не было.
Я скептически хмыкаю. Как все просто. Запугать меня, получить информацию и не платить. Тем временем мой собеседник встает и протягивает мне папку с договором.
— Ознакомьтесь и подпишите. Давайте пожалуйста обойдемся без препирательств, и быстро все закончим. Нам всем уже пора домой.
— Неа. Не подпишу, — я понимаю, что в любом случае меня убьют. А тело либо останется гнить здесь, либо сбросят в какую-то канаву. — Не хочу умирать предательницей своего брата. Да и какой смысл вам в моей доли? Сорок девять процентов остаются у Дениса. Или вы его тоже «в сторону отодвинете»?
— Дина, у меня будет половина и один решающий процент в управлении фирмой. Денис твой мне не мешает. Он не глупый человек. Его идеи смогут и дальше служить на развитие уже моей фирмы.
Опять этот снисходительный тон. Мужчина вкладывает ручку в мои сцепленные пальцы. Я разжимаю их, отрицательно мотая головой, и ручка падает на пол. Олег Борисович раздраженно закатывает глаза, а Егор поднимает её и протягивает мне, глядя в глаза.
— Дин. Не глупи. Подпиши и я отвезу тебя домой. Твой брат правда не стоит всего этого. — его голос так спокоен, что ему хочется верить. Но я не верю и опять мотаю головой. — Дина, не заставляй меня сделать тебе больно. Просто подпиши.
Он снова прижимает ручку к моим пальцам, но я не беру её. Я не успеваю, как-то среагировать, как мне прилетает пощечина. Звук хлопка на мгновение разрывает тишину. Я дёргаюсь, не ожидая удара. Егор прикладывает ладонь к ушибленному месту.
— Последний раз по-хорошему прошу. Подпиши.
Я снова отрицательно мотаю головой. Как я могла ему доверять? Готовлюсь к новой пощечине, но этого не происходит. Егор смотрит на своего начальника, ожидая дальнейших указаний. Тот лишь морщится, недовольно качая головой.
— Позови, когда она будет готова. Я пойду покурю пока.
Он кладет документы на табурет и выходит. Страх накрывает меня, и я еще больше вжимаюсь в стену. Понимаю, что мне некуда не деться. Сейчас я умру. Не прямо сейчас. Сначала мне будет очень больно. Они попытаются выбить из меня подпись. У них нет запасного плана. Но я не сдамся. Они не получат желаемого. Буду сопротивляться до последнего.
Егор снимает пиджак и вешает его на угол двери. Меня начинает трясти. Слезы наворачиваются на глаза.
— Егор я закричу, — как будто мои вопли что-то изменят. Но эта нелепая угроза, единственное, что я могу сделать.
— Кричи. Здесь никто кроме нас не услышит, — он прав. Но попытка не пытка. Я набираю в грудь воздух и начинаю истошно орать, что уши закладывает. Но вдруг мне по лицу прилетает удар, обрывающий мой крик. Чувствую солоноватый вкус крови на губе. Аккуратно пробую саднящее место кончиком языка.
— Дина. Не глупи. Подписывай. Я не хочу тебя мучать.
Егор смотрит на меня с сожалением. А я давлю слезы и опять мотаю головой.
— Ну, что ты так уперлась? Неужели эта вся хрень тебе важнее жизни своей?
— Мне важна память о моем брате. О деле его жизни. И если я сейчас подпишу я умру. Но умру предательницей. Я не дура. Я понимаю, что в живых вы меня не оставите. Опять вколешь мне, какую-то дрянь и дело с концами, — смотрю ему в глаза. Он взгляд не отводит. И снова резко бьет меня по лицу. От удара моя голова откидывается назад, и я больно ударяюсь затылком о стену.
— Подпиши. И я обещаю, что ты проснешься дома, — обещает мне он. Конечно «проснусь». Мужчина приближается, проводит рукой по волосам, а затем наматывает их на кулак. — Ты же понимаешь, что мне не обязательно тебя бить, колоть, чем-то чтобы получить подпись. Мы ведь оба знаем твой главный страх?