Пытаясь справиться с желанием рвануть в то кафе и обломать Альвару свидание, я снова погрузился в блокнот.
Записи о призраках меня добили. Либо она на всю голову больная, либо действительно их видит. Даже не знал, что хуже. Плюс амулет мирового древа на груди. Она могла как-то подсознательно наладить контакт с отелем, который начал давать ей подсказки. Какое чудо, сейчас с ума сойду от такой щедрости этой деревяшки. Меня то это здание не щадило и пинало с завидной регулярностью даже за разбросанные носки.
Тогда понятна нелюбовь лесных духов к Есении, они ассоциировали ее с сердцевиной отеля, который отвоевал их земли и устроил аномальную зону. Они поставили между ней и отелем знак равенства. Если бы ветви Иггдрасиля просто проросли тут, им бы и дела не было. Но появился бетон, люди, шум. Мне надо выпить, чтобы это переварить.
Но я несколько минут просто сидел, держа этот блокнот в руках и смотрел на лес за окном. Так или иначе, нужно было узнать, что от нее нужно Одину. В появлении Мунина я не мог не видеть подвоха. Будто ас знал то, чего не знали мы. Значит, мне действительно надо бы отправиться в Йотунхейм, вдруг там найду какие-нибудь ответы. Пока на время исчезну с радаров и буду надеяться, что Есения не успеет во что-нибудь вляпаться, раз уж отелю она так приглянулась.
— Иггдрасиль, прикрой ее, пока меня не будет рядом, — шепотом попросил его. — Буду должен.
Да, как полный идиот, я разговаривал с деревом. Листья зашелестели, будто показывая, что ясень меня услышал.
Длинными и запутанными коридорами я шел к нужной двери, ведущей в другой мир. Это было уже привычно и удобно. В этом плане отель оказался гениален. Несколько десятков порталов в одном месте. Не то чтобы всеми можно было воспользоваться и прыгать как заяц туда-сюда, отель сам решал пропустить или нет.
Через двадцать минут я уже шагнул через порог в Железный лес, который встретил меня ночной тишиной, лунным светом и знакомыми, родными запахами. Ярнвид. Оплот магической энергии Йотунхейма. Территория великанов-йотунов, некоторые из которых умели оборачиваться. Я родился тут. Больше всего на свете хотел сейчас обернуться волком и бежать по бескрайнему лесу. Бежать, бежать, бежать. Но я не мог. Поэтому терпеливо шел знакомыми тропами.
Где-то вдалеке раздалось рычание. Животные здесь были крупных размеров, деревья — с секвойю, а горы — с Гималаи. Мамонты, саблезубые тигры, пещерные медведи и львы, гигантские крокодилы, — все это могли встретить путники на территории Железного леса и в предгорьях.
Я шел уверенно, никто бы тут на меня не напал. Мой запах любому животному просигнализировал бы об опасности. Даже не имея возможности оборачиваться, я был сильнее, быстрее, имел когти. Моя стая являлась самой сильной в Железном лесу.
Мир контрастов. Первобытные лес, высокогорные луга, даже джунгли встречались. Климат тут буйствовал ни на шутку. В низинах можно было наткнуться на болота. Вересковые поля вперемешку с лесами и торфяниками. В горах росли неприхотливые кустарники и хвойные деревья. Горных цепей тут насчитывалось три: одна шла вдоль западного побережья, вторая брала начало на востоке и сворачивала на север, там как раз стояла каменная крепость Трима, правителя Йотунхейма и инеистого турса, и третья разделяла земли моего родного мира пополам.
Нос уловил два знакомых запаха. Из темноты на меня смотрели две пары горящих глаз.
— Явился.
— Не рад?
— Ох, извалять бы тебя в траве и грязи. Пахнешь как девица.
Из темноты ствола вышел Хати со своей извечной издевательской улыбочкой, такой, что в совокупности с идиотскими шутками, заставляла посетителей таверн бросаться на него с кулаками. Мой друг никогда не умел держать язык за зубами. Свои золотистые волосы он привычно заплел в сложную косу, которая как бы расчерчивала его череп пополам. На виске чернела татуировка. Сколль продолжала сидеть на ветке дерева и вертеть небольшой метательный топорик. Оба варга, в отличие от меня, предпочитали Железный лес, а не отель.
— Можешь попробовать, Хати, — подразнил друга. — Если жить без синяков надоело.
Варг подошел ко мне, сверкнул желтыми глазами, у него они в человечьем обличье были светлее, чем мои, почти как солнце. Потом он хлопнул ладонью по моему плечу и обнял, раскатисто смеясь.
— Итак, Ивар. — Мое имя он протянул, особенно выделяя последнюю букву, будто рычал. — Снова заказ?
— Он ненасытен.
— Ангрбода сказала бы то же самое, — прокомментировала Сколль и спрыгнула с ветки.
Ее волосы под лунным светом казались еще белее, будто серебряные. С одного бока она заплела волосы в прическу с мелкими косичками, отчего часть головы казалась выбритой. Глаза сияли бледно-желтым. Так и не скажешь, что они с Хати брат и сестра.
Сколль еще обижалась на меня за то, что я очень много времени проводил в Мидгарде. Демонстративно открыл для нее объятия, но она только фыркнула. На ее реакцию усмехнулся, но настаивать не стал. Остынет. Хати же помотал головой и скривил губы, он думал так же.
Втроем мы пошли в сторону ночлега. Если поторопимся, то до восхода солнца успеем добраться до первого пункта назначения, поедим, отдохнем, поможем по хозяйству и на следующий день уже будем в Утгарде. Надеюсь, Ангрбода не узнает, что я объявился в Железном лесу и не навестил.
Всю дорогу Хати трещал без умолку, рассказывая последние новости стаи. Этому я был только рад. Я соскучился по друзьям. Они принципиально не хотели появляться в отеле. Это был их выбор, который я принял. Я же предпочел Мидгард и его прелести, комфорт. Да и присмотреть за отелем не помешало бы. Со временем проводил все больше времени там, отчего Сколль дулась все сильнее. Но уверен, она рада меня видеть.
— Как дела в Мидгарде? — полюбопытствовать Хати.
— Как всегда. Выставка получилась отличной. Даже Фрея оценила.
— Ну раз оценила сама богиня любви, то мог предложить ей показать особые экспонаты. В приватной обстановке.
Хати поиграл бровями. Естественно, он бы не отказался провести хотя бы ночь в компании богини. Я же не находил в ней чего-то особенного, по крайней мере, не пускал на нее слюни.
— Сдались тебе эти слабые людишки, — пробубнила Сколль, не скрывая своего пренебрежения.
— Они не такие уж и плохие. Ты бы это знала, если бы хоть раз отправилась со мной в отель.
— Только через мое хладное тело.
— Ты и так ледяная как просторы Нифльхейма.
За этот комментарий брата, она наградила его свирепым взглядом и сосредоточилась на тропинке впереди. Сравнить ее с миром вечных льдов, родиной инеистых турсов, было издевкой так себе, но Хати никогда не фильтровал свою речь.
— Не думал остепениться?
Услышав это, вопросительно посмотрел на Хати.
— Это хочет узнать Ангрбода, так ведь?
Хати тяжело вздохнул.
— Угу. Она спит и видит, что ты вернешься на территорию стаи и найдешь себе волчицу. А не будешь ошиваться с Локи.
— Если у них не сложилось, это не значит, что он плохой по всем пунктам.
— Знаю. Но женщины… С ними порой так сложно. С одной стороны, я хотел бы, чтобы мой друг наконец притащил свой зад обратно в стаю. А с другой. Волчица… Это же навсегда. Волчата там, сезонные охоты.
— Я не вернусь.
— Потому что считаешь себя ущербным?
В точку. Я не мог обернуться. В поселении Ангрбоды меня бы приняли без вопросов. Стая превыше всего. Но знаю, что все равно ловил бы косые взгляды или жалостливые, что еще хуже. Нет, я лучше сам по себе.
— Без веской причины не вернусь. Мне нравится в Мидгарде.
— Что, и волчицу себе выбрать не хочешь?
— Я похож на желающего выбрать всего одну?
Хати заржал как конь.
— Не строй из себя сердцееда, дружище. Ты не такой кабель, каким хочешь казаться. Но твоя логика по мне. Я тоже пока бы не выбирал себе волчицу.
Так мы бы и шли, наслаждаясь долгожданной встречей, если бы в небе резко не загорелось зарево северного сияния. Мы услышали топот копыт. Сложно было это перепутать с кем-то или с чем-то. «Всадники Асгарда».