Эти хищники были настоящими махинами, но сейчас меня это не особенно волновало. Они не пытались меня укусить, только спасли. Серый волк до сих пор тыкался в меня и осматривал, будто на предмет повреждений. Адреналин еще бурлил в крови, сердце громыхало боевым барабаном. Меня трясло. Зубы стучали друг об друга.
Рядом захрустели камешки и чьи-то сильные руки подняли меня на ноги. Я встретилась глазами с Альваром. Ивар бросил ему свою куртку, чтобы альв укутал меня в нее, а сам встал между нами и Локи. Птица как раз села на камень, поднялся зеленый дым, а когда развеялся, бог непринужденно сидел там, закинув ногу на ногу.
— Думаю, мы не с того начали.
Серьезно?! То есть он понимает, что напугал меня до чертиков и чуть не утопил, а это не лучший повод для знакомства?! Да он психолог от бога. Ивар наградил Локи свирепым взглядом.
— Знакомство подождет.
Варги встали по обе стороны от Ивара и меня. Не трудно догадаться, что это были Хати и Сколль. Белая волчица оказалась менее крупной, по сравнению с серым, из чего я заключила, что спасла меня именно девушка, которую я вначале приняла за зверя мужского пола. Ее спина в обличье волка доходила мне почти до солнечного сплетения.
— Не в ваших интересах мне перечить, — холодно сказал Локи. — Вам всем. Теперь эта девушка стала одной из наших проблем.
Я схватилась за кольцо, желая побыстрее его снять с пальца и отдать владельцу. Пусть подавится. Вообще не понимала, зачем его надела, будто меня околдовали. Но украшение не поддавалось, будто стало на размер меньше.
— Не снимешь, — прокомментировал мои действия Локи. — Даже если палец отрубишь.
Ивар заметил, что я тереблю, перехватил руку и всмотрелся в кольцо. В его глазах появилось удивление вкупе с ужасом. Когда он поднял голову и сглотнул, мне стало не по себе. Это, что, плохо? Что это значит?
— Когда ты его надела? — спросил Ивар.
— В отеле. Я случайно, правда. Оно будто манило меня. Я сниму его.
— Не сможешь, — прошептал он. — Ты замерзла. Надо вернуться в дом.
Пока мы шли назад, снова попыталась стащить проклятое кольцо, но оно будто вросло в кожу. Как только мы появились на пороге, Локи ждал не самый теплый прием. Лаувейя велела нам идти внутрь, а сама от души отчитывала бога как маленького ребенка и даже отхлестала полотенцем. Припомнила ему милую жену Сигюн, которая дарила Локи свою верность, даже ослушалась Одина и помогала мужу, когда того приковали к скале под ядовитой змеей. А он такой неблагодарный, не то чтобы упустил чудесную супругу, еще и очень давно не появлялся дома. Похоже, в семейной жизни у бога коварства было не все гладко. А не надо было совать член в других женщин, может и не появилась бы троица, которая устроит Рагнарёк.
Мне принесли сухую одежду, Сколль молча заваривала чай из тех трав, на которые указала хозяйка дома. Локи до сих пор не давали войти, теперь снаружи с ним бурно спорил Ивар.
— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
— Переоденься. Люди часто болеют, — ответил альв.
Ну и пожалуйста. Я скрылась в спальне Лаувейи и Фарбаути и с удовольствием стянула с себя мокрую одежду, прилипшую к телу и создающую дискомфорт. Быстренько переоделась в льняную плиссированную сорочку, поверх надела шерстяную одежду, которая держалась на двух петлях, прикрепленных к брошам. При этом одна из петель была длиннее, чтобы ее можно было провести над плечами. И завязала тканевой пояс.
Когда вышла и уселась рядом с очагом, мне тут же вручили чашку с горячим питьем. Лаувейя снова занялась своими клубками. Альвар заботливо укутал меня в шкуру медведя.
— У вас есть масло? — спросила у хозяйки. — Или что-то подобное? Попробую снять кольцо.
— Не получится, дитя. Оно выбрало тебя.
— Что значит выбрало?
Я отхлебнула небольшой глоток с ноткой чего-то цитрусового.
— Не все легенды передавались людям. Что-то специально искажалось, а что-то держалось в строжайшей тайне. Это кольцо Йормунганда. Он его носил еще до того, как его отправили под воду, до того, как Тюр обманул Фенрира, чтобы надеть на него путы. Мои внуки и внучка ходили к норнам, которые предсказали, что Фенрира закуют, а освободит его девушка, которую выберет кольцо Йормунганда.
— То есть причина Рагнарёка не Фенрир? А эта девушка?
— Ты слушаешь, но не слышишь… А еще ты нетерпелива. Эх, молодость. Это не все, что сказали норны. Эта девушка станет, как говорят греки, ахиллесовой пятой Фенрира. Что-нибудь случится с ней, и волк погибнет.
— Буквально или фигурально?
— Мы этого не знаем.
— Разве Фенрира во время Рагнарёка не должен убить Видар? Сын Одина и бог отмщения.
Лаувейя пристально посмотрела на меня, отчего внутри все сжалось. Могло ли быть такое, что пока будут сражаться Фенрир и Один, Видар доберется до девушки… До меня. Нет! Они ошиблись! Я не та, о ком говорили норны!
— По-твоему, война это всего лишь четко расставленные фигуры на шахматной доске? — тихо спросил Альвар, тревожно поглядывая на дверь. — Нет. Это множество вероятностей. Измени ход, и игра пойдет по-другому.
— Вселенная любит равновесие, — мягко продолжила Лаувейя. — Слабым местом Бальдра была омела. Фенрир же волк, оборотень. Эти существа верные, поэтому и слабое место соответствующее. В любом случае кольцо выбрало тебя. Теперь вы связаны. Без Фенрира ты тоже можешь погибнуть. Кроме него тебя защитить некому.
— Вот уж неправда, — огрызнулся Альвар. — Что он может ей дать? Только риск. Она заслуживает большего.
— Это чего же? — зло спросила Сколль. — Твоих концертов? Или может помутнения сознания? Про уважение к мнению женщины ничего не слышал?
— Ты ее защищаешь, варг?
— Мне на нее плевать, — Сколль вздохнула и сцепила зубы, — было. Теперь она — наш ключ к мести и спасению. Ты полный дурак, если думаешь, что варги отдадут ее.
Ее слова ударили по мне, словно хлыстом. Только что вслух заявили, что я стану пленницей. Беспомощный взгляд метнулся к Альвару, который кивнул, подтверждая догадку, а потом ободряюще подмигнул. Как бы альв не злоупотреблял чарами, но сейчас он оказался моим единственным союзником. Я не хотела становиться рабыней оборотней.
После того как я просохла и отогрелась, мы начали собираться в Утгард. Чтобы не выделяться, мне предстояло и дальше идти в утепленном платье. Свои вещи просто запихнула в небольшой мешок. Лаувейя помогла наполнить сумки варгов вяленым мясом, парой бутылок меда, а также сыром, солониной и сушеной рыбой.
В сундуках хозяйки дома нашлись плащи на манер франкийских. Их надевали на левое плечо, спереди и сзади они были длинными, а слева доходили только до колена. С правой же стороны края плаща были открыты, оставляя свободной руку. Мне выдали обувь из мягкой кожи с шерстью. На руки — перчатки.
Ивар и Альвар тоже облачились в другую одежду. Видимо, дом матери Локи был для варгов неким перевалочным пунктом, где они хранили вещи, ночевали, ели, а в обмен помогали по хозяйству. Каждый надел по плотным штанам, рубашкам и грубым курткам, на пояса повесили ножи. Хати достал из сундука что-то, тщательно обернутое в ткань, развернув которую, явил на свет широкий боевой топор с длинной рукоятью. Лезвие украшалось инкрустацией из серебра. Варг любовно поцеловал сталь и повертел в руке.
— Как тебе? Ее зовут “Кровь Ран” В отличие от мечей, секиры называют именами великанш. Согласись, что это поэтичнее?
— Выпендрежник, — со смешком сказал Ивар, доставая меч из деревянных ножен с намасленной кожей внутри.
Я завороженно смотрела на клинок, в центральной части которого вился узор в виде клубящихся светлых и темных волн, напоминающих извивающихся змей или ветви, в зависимости от фантазии. Я догадывалась, что это следствие переплетающихся полос стали и простого железа, читала об этом где-то. Но читать и видеть — две разные вещи.
— Кто бы говорил, брат. Успокойся, на твою человеческую волчицу не претендую.
— Я не его, — буркнула я.