— Я так и понял, — сказал Хати, панибратски положив свою руку-кувалду мне на плечи. — Именно поэтому от тебя пахнет им.
Ну да, они же волки. А ночью Ивар имел наглость улечься рядом со мной. Видимо, Хати это учуял. И сейчас этот наглец, именуемый раньше моим шумным соседом по номерам отеля, довольно смотрел на меня, будто ребенок, который получил желаемую игрушку на Новый год. Нет уж, попридержи коней, ковбой.
— Хати, не забывай, что я всего лишь человек, — мило сказала я. — И попала в мир йотунов. А еще у меня бывают критические дни. Это когда женщины становятся особенно эмоциональными.
— К чему ты клонишь, подруга? По поводу женских штучек лучше обратиться к Лаувейе.
Отдать ему должное, он не скривился от подобной кровавой темы разговора. Его это ни сколько не смутило.
— К счастье, до них еще долго. Но я о другом. Стресс, женщины, немного прибабаха сверху, — начала я перечислять, а Хати таращился на меня, не понимая к чему я это все говорю. — Я веду к тому, мой хвостатый друг, что мне позволительно вести себя немного неадекватно. Например, вылить в кусты весь твой запас меда, когда ты отвернешься.
Он прищурился. А Ивар, посмеиваясь, перекидывал через плечо перевязь, на которой располагались ножны.
— Ты этого не сделаешь, подруга.
Я только сладко улыбнулась в ответ.
— Не советую проверять, брат, — весело сказал Ивар и пошел на выход.
Он-то знал, что когда я бросала вызов, то обязательно делала то, чем грозилась. Я вывернулась из-под руки Хати и потопала за своим соседом, пока варг проверял на месте ли его драгоценные запасы.
— Тебе не идет на пользу общение с Иваром, — крикнул он мне вдогонку.
С этим я согласна.
Локи единственный, кто не утруждался переодеванием, дополнительным оружием или запасами. Бог достал из кармана горсть орехов и закидывал себе в рот, пока Лаувейя тепло прощалась с каждым из нас. По правде говоря, я с удовольствием еще погостила бы у нее денек.
Наконец мы отправились в путь. Свет проникал сквозь огромные кроны исполинских деревьев, превращаясь в солнечные занавесы и лучики. Впереди я заметила огромную полосатую кошку, мне моментально стало не по себе. По такой местности одной ходить ни разу небезопасно. Киса повернула морду и блеснула очень длинными клыками. Ой. Побег исключается. Не хочу стать ужином чего-то подобного. Мало ли сколько тут еще хищников водится.
— Тут тепло… Почему?
— В этой части Йотунхейма зимы мягкие, — начал рассказывал Хати, он вообще любил поболтать. — А вот в горах стоят лютые морозы. Там живут инеистые турсы. Вообще Йотунхейм — мир контрастов.
Внезапно с дерева спрыгнула Рататоск. Теперь я могла рассмотреть знаменитое животное из мифологии поближе. По крайней мере, она меня больше не пугала. Ее хвост цвета молочного шоколада выглядел очень пушистым и притягательным. Так и хотелось к нему прикоснуться, но я не решалась. Все-таки ее острые зубы выглядели так, что она мне и пальцы могла бы оттяпать. Внимательные глазки замечали любое движение, а ушки постоянно поворачивались. На лапках имелись длинные черные когти. Белка принюхалась к моей сумке, но не учуяв вкусностей, докопалась до Локи.
— Доставай Нидхёгга. Чего ты за нами вообще скачешь?
Белка что-то прощелкала в ответ, причем звучало это грозно. Локи фыркнул и все-таки отсыпал ей орехов.
— Шантажиста, — пробубнил он.
Рататоск прощелкала что-то в ответ и снова ускакала на дерево, но продолжала следовать за нами, перепрыгивая с ветки на ветку. Сколль и Ивар шли впереди, как по мне, слишком близко друг к другу, болтали и смеялись. Очередное доказательство, что со мной он хотел всего лишь секса.
— А далеко до Утгарда?
— Не, — ответил Хати. — К вечеру будем на месте. Не волнуйся. Тебя никто не тронет, пока ты с нами.
В течение нескольких часов варга было не заткнуть. Он так быстро перепрыгивал с темы на тему, что порой я теряла нить разговора, но с ним было интересно. Особенно много Хати спрашивал про жизнь в Мидгарде. Я даже на время забыла про Сколль и Ивара. Совершенно случайно заметила, что он все-таки периодически посматривал на нас через плечо, но потом снова концентрировался на Сколль. Раздался их смех. Иди ты к черту! Кастрирую, если снова ко мне полезет. Иррациональная злость поднималась из глубин, отчего я подхватила за руку Альвара, идущего по левую сторону от меня. Тот был не против, одаривая очередной лучезарной улыбкой. "Все будет хорошо", сказал одними губами.
— Не советую, — шепнул мне на ухо Хати.
— Не понимаю, о чем ты.
— Ты играешь с огнем, подруга.
Он тоже.
Так мы и шли дальше. Долго и однообразно. Смех впереди вроде прекратился, но Сколль продолжала что-то говорить, Ивар слушал или делал вид, что слушал. Локи напевал песенку. Рататоск скакала по ветвям деревьев, видимо, решив, что выпросит еще что-нибудь. Через какое-то время, когда я уже думала, что мои ноги отвалятся, мы наконец остановились на привал. Со стоном истинного наслаждения я села на толстую ветку поваленного дерева и вытянула ноги. Альвар занял место рядом и протянул мне немного сыра.
— Держишься? — спросил альв.
— А есть выбор?
— Я мог бы немного облегчить усталость.
— Даже не вздумай, — рыкнул Ивар.
— Она человек, ей тяжело. Хватит упрямиться.
— Я тебя предупредил, альв. Не вздумай использовать чары.
— Вообще-то, доля логики в его словах есть, Ив, — встрял Хати. — Она уже еле плетется. Это нас может замедлить, а ворота на закате закроются.
Ивар сжал челюсти.
— Нет. Я сам решу эту проблему.
— Как же интересно? — ехидно спросил альв, но варг его проигнорировал.
— Я больше не буду играть роль ездового волка, так и знай, — парировал Хати, отпивая глоток меда и протягивая мне емкость.
Я не отказалась. Время привала закончилось слишком быстро, отчего я чуть не заскулила. Хотелось еще посидеть, хотя бы немного.
Соберись, тряпка, иначе оставят на съедение великанам. Сказка про бобы, помни об этом.
Сделала над собой титаническое усилие и встала. Это будет сложно. Думаю, завтра мои ноги точно откажутся шевелиться. Как только сделала первый шаг, передо мной возник Ивар и очень хитро улыбнулся. Ой, не нравится мне это. Предчувствие не обмануло, в следующую секунду меня перекинули через плечо, как мешок с мукой. А вот мешок с моими вещами не удержала, и он шлепнулся на землю, благо Хати подхватил его и услужливо понес, при этом улыбался до ушей. Я начала сопротивляться, и тут же получила шлепок по заднице. Ай.
— Не вертись.
Ивар пошел вперед, а Хати заржал. От него никакой поддержки не дождешься.
— Отпусти. Почему ты ведешь себя как неандерталец?
— Я забочусь о твоих ногах, ходячая катастрофа.
Почему-то мне казалось, что он это делал только для того, чтобы позлить Альвара. И это сработало. Альв весь напрягся. Хати улыбался во весь рот, а вот Сколль скривила губы.
Но в конце концов, почему нет. Зато ноги отдохнут. Не соглашаться же на чары, вдруг они действуют как наркотик. Черт с тобой, золотая рыбка, неси.
— Я просто в восторге от вас с Иваром.
Хати продолжал забавляться.
— Я все слышу, — бросил мой носильщик через плечо.
Теперь они пошли значительно быстрее. Я даже сама не понимала, как сильно их тормозила. Это факт.
— Он ведет себя как неотесанный мужлан, Хати. Как только ты с ним дружишь?
Ивар встряхнул свою ношу, то есть меня, из-за чего я шлепнула его по плечу, а он — снова меня по ягодице. Невыносимое животное. Самое гадское, что он это делал не больно, а приятно. Даже слишком. Меня это бесило.
— Сам не знаю, подруга. Мой тебе совет. Не провоцируй его еще больше. Иначе он тебя сейчас за задницу еще и укусит.
Я вскинула голову на Хати.
— Шутишь.
— Неа.
— И часто он кусает девушек за задницы?
— Я вас слышу, если не забыли, — сказал Ивар, но как бы невзначай погладил большим пальцем мое бедро. — И меня уже начинает настораживать тот факт, что вы так спелись.
— Не завидуй. Мы с Есенией отличная команда. Думаю, парой мы тоже были бы неплохой.