Да вали ты в пекло! Внутри клокотала злость, но сил выпустить ее наружу не было.
— За что? — еле выговорила я.
— Ты слабая, — без пренебрежения в голосе ответила Ангрбода. — Просто человек. Тебя втянули в такую битву, в которой сложно выжить. Я сделала тебя сильнее. Конечно, если ты переживешь обращение. Теперь ты станешь частью моей стаи. Твоя безопасность теперь наше дело.
— Она была в безопасности, — процедил Ивар.
— Нет, не была. Зато теперь сможет постоять за себя и снимет оковы.
— Черта с два! Пусть Фенрир там сгниет!
Ого. Оказывается, не так все плохо. Я еще в состоянии огрызнуться.
В этот момент Хати и Сколль разом вздрогнули, как и некоторые другие, включая Ивара. Но ненависть хлестала из меня так же, как и кровь из раны. Я всего этого не просила. И уж точно не желала быть укушенной.
— Когда у матери отнимают дитя, то она готова на месть любым способом. Моего сына вероломно предали. И кто? Бог справедливости и доблести, покровитель честной битвы. — Ангрбоды буквально выплевывала эти слова. — Мою дочь сделали его тюремщицей. А другого сына загнали в глубины мирового океана. Разве дети виноваты в чем-то только потому, что имеют силы больше, чем у другого?
— А укусить меня против воли? Сделать оборотнем? В чем виновата я?
Меня трясло как в лихорадке. Голова кружилась все сильнее, хотя язык продолжал ворочаться, выплевывая все это в ответ на тираду Ангрбоды. В сознании меня поддерживала только упрямая ярость. Все это выглядело сплошным абсурдом. Только из-за того, что они считали мою природу слабой, меня решили обратить. Если я еще не сдохну в процессе. Краем глаза я увидела под деревом поодаль призрачного белоснежного волка. Он медленно взглянул на звездное небо и яркий месяц. Но там было еще кое-что… Северное сияние. Признак Дикой охоты. Несмотря на то, что мне было холодно, на коже выступил пот.
— Ты освободишь Фенрира, дорогуша, — тихо сказал Локи, не замечая моего внимания в сторону признака и неба. — Ты проспорила мне желание. Вот оно. Освободи моего сына от оков. А мы позаботимся о твоей безопасности.
— Вы хотите конца света, — прошипела она. — Вы монстры.
Знаю, что им всем было больно это слышать. Ивару, Хати. Где-то в глубине души я не хотела их ранить. Но сейчас меня это волновало меньше всего. Боль помутила рассудок.
— Теперь и ты, раз на то пошло, — просто ответил Локи. — Асы погрязли в своих пороках и тащат других за собой. Поверь, никому кроме Фенрира и меня их не остановить.
Глава 16. Часть стаи
Ивар
Я подхватил Есению на руки, чувствуя, как ее трясло, а кожа уже успела раскалиться. Яд, который содержался в слюне оборотней, действовал слишком быстро. Хати открыл дверь, чтобы я занес ее внутрь дома и положил на мою широкую кровать, которая скрывалась за ширмой. Губы Есении побледнели, на коже выступили капельки пота. Я нашел чистые тряпки и начал перевязывать рану, отчего девушка зашипела от боли. Хороший знак, что она реагировала.
Обычно кусать людей не приветствовалось, даже наказывалось, потому что это имело смертельные риски. Но сегодня Ангрбода собственноручно при всей стае обратила человека. Для варгов это выглядело сравни чести, оказанной этой обычной девушке, на самом же деле — лотерея на выживание. Еще и Тор явится с претензиями, если узнает, люди всегда находились под его защитой. Ангрбода поставила жизнь Есении на кон, будучи уверенной, что та справится. Хотя если погибнет, то просто будет ждать следующую кандидатуру, которую выберет кольцо Йормунганда. Уверен, что не без подачи Локи и Сколль, она пришла к такому решению. По крайней мере, узнала точно от кого-то из них. Если бы я только пришел раньше…
Есению лихорадило. Она то теряла сознание, то с трудом выныривала, и я боялся, что ее хрупкое тело не выдержит. Эта девушка была ключом к свободе, к великим переменам. С удовольствием бы поменялся с ней местами, если бы мог.
Локи сидел у стены и молчал. Естественно. Ему безразлично, даже если яд окажется сильнее, но с богом я разберусь позже… Сейчас я впервые обрадовался, что с нами путешествовал альв и позволил ему с помощью флейты, висящей у него на поясе, зачаровать Есению. Это хотя бы немного могло облегчить процесс, притупить агонию и боль. Альвар не был целителем, но кое-какие премудрости знал и тут же отправился готовить обтирания.
Время будто замерло. Я не отходил от Есении, держа за обжигающе горячую ладонь. Обтирал лоб, отсчитывал пульс, прислушивался к дыханию. Теперь я жалел, что отнекивался в таверне. Если бы остался с ней, то, возможно, события приняли бы другой оборот.
Сердце разноглазой девушки стучало с огромной скоростью, на щеках горел румянец. Время для меня стало тягучим с привкусом горечи, словно жженая карамель, которую я с детства терпеть не мог. Ближайшие часы считались решающими, либо организм адаптируется к изменениям, либо сердце не выдержит. И Есения до сих пор не приходила в себя. Но состояние и не ухудшалось. Эта безрассудная, храбрая и до невозможности забавная девушка зависла где-то в пограничном состоянии. Ни туда, ни сюда. Это самая опасная стадия. Потом у нее остались бы только симптомы как при гриппе, но это уже было бы не страшно. Сейчас яд стремительно распространялся по телу, циркулируя в крови.
— Вернись ко мне, — прошептал я еле слышно и поцеловал пальцы. — Ты нужна всем нам.
— Может, дать ей аконита, чтобы выгнать яд? — спросил Хати, глядя на нее.
Клин клином вышибают. В случае с оборотнями именно этот ядовитый кустарник, именуемый волчьем корнем или борцом, росший в Железном лесу, мог помочь изгнать другой яд. Поговаривали, что именно это растение с пурпурными цветами вырастет на месте гибели Тора. Но сейчас рисковал погибнуть более важный для меня человек. Есения была нашей надеждой. Даже Хати не мог смотреть на то, как она угасает, мечется между новой жизнью и смертью.
— И Ангрбода снова ее укусит, — тихо прокомментировал Локи. — Тем более, Есения сейчас слишком слаба. Она может не выдержать обращение назад. Об этом нужно было позаботиться раньше.
Он прав. Антидот нужно было давать как можно скорее. Тайно я отправил Альвара поискать его поблизости, но Ангрбода позаботилась о том, чтобы аконит не рос на многие километры вокруг. Надежда во мне еще наивно теплилась, а потом рухнула в тот момент, когда Альвар вернулся только с растениями для обтираний и отрицательно покачал головой. Не нашел.
Даже если бы мы каким-то чудом раздобыли антидот сейчас, яд уже успел захватить слишком много.
— Это была твоя идея? — спросил у Локи.
— Да, но я не успел обговорить нюансы. Так она станет частью нашего мира…
— Лучше заткнись.
Локи последовал совету, захлопнул рот и благоразумно ушел, чтобы не провоцировать меня. Умное решение. Хати покачал головой, оставляя меня наедине с Есенией. Через какое-то время ко мне со спины подошли. Даже не оборачиваясь, понял по запаху кто это.
— Уйди, Сколль.
Она потопталась, но в конце концов упрямо посмотрела на меня. Чувствовал, как прожигала во мне дыру взглядом.
— Теперь она станет сильнее.
— Если выживет! — рявкнул в ответ, резко посмотрев на нее. — Иногда нужно проявлять осторожность. На кону слишком многое.
Мои глаза загорелись. Сколль отшатнулась, но не ушла, только поджала губы. Мне было плевать, кто первым рассказал про Есению Ангрбоде, она или Локи, оба считали это правильным решением. А я никогда не чувствовал себя таким бесполезным, будто связанным по рукам и ногам.
— Тебе не помешает немного веры в Есению, — вновь подал голос Локи.
Хотелось взвыть. Конечно, они подвергли ее такому риску, а мне не хватало веры. Я тут один что-ли умею взвешивать все за и против? Уже хотел привести сотню доводов, что их поступок может обернуться катастрофой, как подошел Хати.
— К нам гости.
Только этого мне не хватало. Я услышал возню снаружи, какие-то споры. Потом дверь распахнулась. Я нехотя встал и вышел навстречу, когда в дом как раз шагнул Фарбаути. Этот мужчина имел такую же огненную шевелюру, как у Локи, но намного длиннее, густую бороду, плечи едва помещались в проеме. За его спиной блестела обоюдоострая секира.