— Есения, тебе нужно поберечь себя.
— Но ведь ты себя не берешь.
— Я…
— Что? Великий волк, который убьет Одина?
Я застыл с охапкой одежды. Есению трясло, нервозность точила мою волчицу изнутри, поэтому я обнял ее, крепко прижав к себе. Чем ближе мы подплывали к Асгарду, тем сильнее ее выдержка сдавала позиции. Есения не привыкла к сражениям, поэтому ей предстояло остаться на корабле в окружение верных варгов. Я не пущу ее в самую гущу.
— Тебе надо переодеться в сухую одежду.
Ее одеревеневшие пальцы, уже ставшие мозолистыми, попытались стянуть с себя мокрую тунику, но давалось это ей нелегко. Я поддел ткань и помог, но когда хотел надеть на нее сухое, она остановила меня.
— Я боюсь потерять тебя, — еле выговорила она, уткнувшись мне в грудь лбом.
Мое сердце стучало быстрее от любви к своей волчице. Ради нее я был готов пройти через все круги ада, только бы вновь оказаться рядом, обнимать, вдыхать ее запах, видеть улыбку. Я взял ее лицо в ладони и поднял, чтобы Есения посмотрела на меня. Ее глаза выглядели уставшими, измученными. Надо было оставить ее в Ванахейме, но она категорически отказалась.
— Я люблю тебя, моя прелесть. И сделаю все, чтобы вернуться к тебе.
Есения соблазнительно прикусила губу, привстала на цыпочки и поцеловала мои губы своими ледяными. Она совсем продрогла, и я крепче прижал ее к себе, пытаясь укутать своим теплом.
Сначала поцелуй был легким, но довольно быстро превратился в жадный, отчаянный, голодный. Есения пыталась вложить в этот процесс всю свою любовь, потом толкнула меня в сторону кожаного мешка, лежащего на полу. Член в штанах приветливо дернулся, отзываясь на требования моей волчицы. Я не собирался сопротивляться, поэтому покорно лег. Если ей от этого будет легче, пусть хоть изъездит. Единственное, времени у нас было не так много. Есения начала быстро избавляться от остатков одежды, я последовал ее примеру, не сводя с нее глаз. Мы будто гипнотизировали друг друга.
Устроившись рядом со мной, Есения начала покрывать мое тело поцелуями. Ее глаза сверкали в полумраке, который создавался за счет плотной ткани палатки. Я гладил ее тело, мял ее грудь, играясь с сосками, превратившимися в затвердевшие горошины то ли от холода, то ли от желания. Ее пальцы обхватили мое горло, но и это я мог позволить. Есения была прекрасна. Во всем. Моя волчица.
С похотливой улыбкой она встала рядом со мной на четвереньки, оттопырив задницу. Кажется, я никогда не устану от своей дикарки. Просить несколько раз не требовалось. Я пристроился сзади, провел стволом вдоль складок, наслаждаясь тем, как моя девушка тихо постанывала. Нам приходилось сдерживать звуки удовольствия, ведь мы находились не в лесу, где нас слышали только деревья и живность, а на драккаре.
Грубо намотав на кулак ее волосы, заставил сильнее прогнуться. Сначала вошел медленно, чтобы не доставить боли, но когда понял, что член скользил легко, то одним толчком дошел до конца. Есения начала покачиваться мне навстречу, вызывая ухмылку. Даже в таком положении она могла иметь меня, хотя наша поза была предназначена для обратного. Моя левая рука блуждала по ее телу, пока вторая сжимала пряди.
Как это у нас часто бывает, то, что начиналось медленно, превратилось в агрессивные толчки. Тем более, что время загоняло нас в рамки, скоро мы должны были расстаться на какое-то время. Мои пальцы проскользили от ее шеи, по груди, попутно сжимая полушарие, и опустились на заветное местечко, чтобы усилить ее ощущения. Чтобы не стонать громко, Есения вцепилась зубами в свою же ладонь. Когда почувствовал, что мой член сжали, будто в тисках, и понял, что она почти добралась до пика, как и я, приготовился сбросить ее. Но Есения не позволила. Она настояла на том, чтобы я излился в нее. Снова.
— Тебя ждет больше, если вернешься в целости, — игриво сказала она, когда мы повалились на мешок.
— Плутовка.
В поцелуй я попытался вложить то адское желание, которое сжигало меня изнутри каждый раз, стоило нам с Есенией остаться наедине. В такие моменты месть не шла ни в какое сравнение с нашим возможным будущим. Но у нас были обязательства, теперь даже Есения с этим не спорила. Я положил ладонь на ее плоский живот, потом наклонился и поцеловал.
— Будь в безопасности, Есения. Пока я буду там, оставайся на корабле, вдали от битвы.
— Я буду в безопасности, Фенрир. Обещаю.
Звук рога возвестил о следующем пункте нашей стратегии. Я быстро оделся, жадно поцеловал Есению и отправился наружу.
Следующие действия происходили стремительно, сменяясь как в калейдоскопе. Время незаметно таяло. Организованно часть варгов и йотунов высадилась на берег и скрылась в густом лесу, пока остальной флот продолжил надвигаться на Асгард. На душе скреблись саблезубые тигры от того, что приходилось на время упустить Есению из виду, но так они с Локи расслабятся, подумают, что их очередная идиотская затея вне подозрений.
Заняв позицию неподалеку от моста Бифрёст, мы стали ждать. С нашего места были хорошо видны сияющий замок Одина и белоснежные стены, а также излучина реки, которая протекала под мостом и огибала Асгард. Хеймдалль трубил в свой рог, возвещая о прибытии Нагльфара. Наш флот как раз показался из-за поворота. Если раньше наши корабли плыли, выстроившись в одну линию, то теперь надвигались несколькими рядами. Я посмотрел на дальние небольшие драккары, где должна была находиться Есения вместе с Хати и Сколль. Нидхёгг затаился где-то высоко в небе.
На Бифрёст уже высыпались эйхерии. Светловолосый Тор выделялся массивной тушей, в его руках вертелся Мьёльнир. Сидящий рядом со мной Йормунганд прищурился. Все думали, что я самый мстительный из нашей семейки. Как бы не так. Йора не переплюнуть никому. Мой брат покрутил в руках кинжалы, как и наш отец, он предпочитал это оружие. На моем же поясе висел меч, который когда-то воткнул мне в нёбо Тюр. Жаль, что моей главной целью был Один, а не этот бог-предатель.
Периодически я поглядывал на Сурта, его воинствующий настрой волновал меня куда сильнее. Перед тем, как мы сошли на берег, Локи попросил только об одном, не давать огненному этину со своей секирой приблизиться к Иггдрасилю. Странная просьба. Но бог коварства хотел выкрутить Рагнарёк не так, как ему суждено пройти. Это вселяло хоть какую-то надежду, что сегодня мы не умрем. Сурт будто почувствовал мой пристальный взгляд, посмотрел на меня и хищно ухмыльнулся. В его глазах горела жажда битвы и крови.
В авангард нашего флота входили самые крупные корабли, посередине которого летел Нагльфар. За ними шел центр линии, состоящий из такого же количества кораблей. Позади арьергард идентичной численности. В самом конце самые легкие, гибкие и маневренные суда. У большинства воинов на кораблях в руках блестели топоры с квадратным выступом на нижнем крае лезвия. Именно такое оружие чаще применяли в морских сражениях, оно больше годилось для захвата и абордажа.
Под синхронные движения весел наши корабли стремились к драккарами эйхериев, которые решили прикрыть проход к стенам и мосту. Флот Асгарда тоже выстраивался в несколько рядов, носами к нашим кораблям. Было ожидаемо, что Один обзаведется драккарами. Но благодаря тому, что Фрейр не пришел асу на выручку, альвов среди них не имелось, а значит меньше первоклассных лучников.
Не успела первая линия во главе с Нагльфаром приблизиться к врагам и стенам Асгарда, как по нашим выстрелили из катапульт. Мы не отвечали, точно лучники застыли в ожидании команды. Неприятельские камни попадали на палубы, решетили борта, убивали и ранили людей, но корабли в грозном молчании продолжали идти вперед. Благоразумно наши воины опустили мачты, спасая паруса. Барабаны стучали, задавая ритм гребцам. У некоторых наших кораблей имелась железная рама, привязанная к носу, она играла роль тарана и мешала абордажу.
Подойдя уже совсем близко к вражескому флоту, альвы и валькирии открыли огонь по кораблям эйхериев. Полетели стрелы и копья. Нидхёгг вырвался из облаков, но вместо флота нацелился на стены, где стояли лучники Асгарда. Дракон сбивал их, калечил, жег, катапульты разлетались в щепки, отчего снаряды падали вдоль стен в реку.