- Ты куда? Стой!
Максим встает и идёт следом. Ему наперерез подбегает официант, напоминая, что обслуживание в «Шоколаднице» не бесплатное. Охранник недовольно косится, но не двигается с места, видя, что гость не собирается убегать.
Пока Максим улаживает привычные ему финансовые вопросы, я выхожу на улицу. Там, оказывается идёт дождь. Раскрываю зонт и иду домой. Кажется, мой теперь уже бывший кавалер пытается меня догнать, но я довольно резко говорю ему, чтобы отстал. Может быть, излишне резко. Интеллигентное лицо Макса удивлённо вытягивается - не ожидал от своей принцессы таких портовых выражений. Ну что ж - принцесса то тоже бывшая.
Набирая код домофона оборачиваюсь. Максим всё еще стоит под дождем и смотрит на меня. А рядом с ним, чуть сзади, стоит еще один человек. Статный красавец, высокий, элегантный. Одет в какую-то невообразимую белую рубаху с оборками и жабо, узкие, расшитые затейливыми узорами штаны и высокие сапоги на каблуках. Лицо мужчины мне знакомо - это его я видела в окне позавчера.
Он просто стоит и смотрит на меня. Максим его не замечает. Я тоже просто смотрю. Глупая ситуация - Максиму кажется, что я смотрю на него, а я не решаюсь обратиться к незнакомцу и вообще как-то показать ему, что хотела бы поговорить.
Наконец, Максим делает несколько шагов вперед, я отворачиваюсь, открываю дверь и исчезаю в подъезде.
В подъезде темно, видимо, опять разбили лампочку. Шарю в поисках хоть какой-то опоры. Чувствую странный запах, давно забытый, из детства - как будто рядом лошадь. Откуда бы здесь взяться лошади? Впрочем, к странным запахам в подъезде мне не привыкать.
Делаю два шага вперед, вытянув руки, и натыкаюсь на что-то в области коленей.
Одновременно щелчок - загорается маленький, но яркий желтоватый огонёк. В его свете я вижу лицо уродца из зеркала. Та же борода, тот же нос, тот же колпак, не разглядеть, какого он цвета. Лицо находится где-то на уровне моей груди и смотрит на меня снизу вверх.
- Ну, здравствуй, Элизабет, - произносит карлик. - Я ждал тебя!
Глава 2. Карлик
Карлика, которого я увидела в зеркале, а затем встретила в подъезде, зовут Румпельштильцхен, но он не возражает, чтобы я называла его Руми. Так его зовут все, кто боится сломать язык, пытаясь произнести имя. Собственно, имя - это почти всё, что Руми мне сообщил.
С того момента нашей встречи в подъезде прошло немного времени. Я уже поняла, что вокруг меня никакой не подъезд, а самая настоящая конюшня, хотя и заброшенная.
Одежда моя чудесным образом изменилась, я это поняла, когда земляной пол стал холодить босые ноги. Кроссовки - не единственное, что исчезло. Вместо джинсов, футболки и ветровки на мне опять платье, не такое, как было на берегу моря, но тоже весьма легкое и, я бы сказала, откровенное. На работу я бы точно постеснялась в нем пойти.
Руми лишь посмеивался, когда я с удивлением пыталась определить, в чем же я, собственно, одета. Света маленького огонька, который карлик держал на ладони, было недостаточно, чтобы рассмотреть подробности.
Когда мой собеседник заметил, что я мерзну, он принёс откуда-то из дальнего угла кусок грубой ткани, видимо, служивший одеялом, предложил мне присесть на кучу соломы, закутавшись в него. Ноги все еще мерзли, но так стало теплее, чем на холодном полу.
Руми, тем временем, притащил сооружение, отдаленно напоминающее печку-буржуйку и самовар одновременно. Огонь, умело разведенный карликом, весело заиграл, освещая помещение дрожащим светом.
Действительно - конюшня: ряды ясель, кучи соломы, неясного назначения инструменты, видимо, для ухода за лошадями, остатки конской сбруи. Мы сидим около первой пары яслей, позади меня дверь, она закрыта. Под потолком, кажется, есть маленькие оконца, однако свет из них не проникает. Видимо, сейчас ночь.
Наконец, согревшись, я собираюсь с духом, чтобы задать очевидные вопросы:
- Простите, пожалуйста, но кто вы, что это за место и почему называете меня Элизабет? Меня, кстати, зовут Катя.
Руми посмотрел на меня с недоумением, а потом расхохотался.
- Кстати, меня зовут Катя, - повторил он с выражением декламатора стихов.
И не ответил, отвернувшись, чтобы подбросить дров в импровизированную буржуйку. Довольно грубо с его стороны, но Руни, как я заметила, вообще трудно назвать образцом хороших манер. Или, может быть, здесь так принято?
Говорит карлик не по-русски, это точно. Но я как-то его понимаю, не знаю как. Просто понимаю и всё, надо будет как-нибудь его об этом спросить - лишь бы опять не рассмеялся и не отмахнулся.
Не дождавшись ответа ни на один вопрос, я подумала, что надо проявить инициативу. Не сидеть же здесь на куче соломы до старости.