Через какое-то время топот копыт удаляется, всадники уезжают. Я долго лежу, не решаясь подняться, даже когда уже очевидно, что рядом никого нет. Холод проникает сквозь окончательно промокший плащ, сквозь почти незаметное платье, сквозь кожу - до самых костей. Надо двигаться, но я не могу себя заставить.
Вокруг немного светлеет - скоро рассвет. Всё же поднимаюсь на ноги, кутаясь в мокрый плащ. Дождь прекратился, но по-утреннему холодно. Меня колотит, еле стою на ногах.
Осматриваюсь. Вокруг - никого. Вместо конюшни пепелище, испускающее тонкие струйки дыма. То место, где я лежала, оказывается обочина небольшой дорожки, ведущей от конюшни куда-то в сторону далёкого леса. Сколько хватает глаз вокруг - поля и перелески. Никаких следов жилья или хотя бы каких-то других строений, кроме сгоревшей конюшни, не видно.
Что-то колет руку. Разжимаю кулак - на ладони маленький серебряный амулет в виде молота и обрывок кожаного шнурка. Слёзы сами по себе катятся из глаз.
Вижу неподалеку разбросанные вещи Руми - рюкзак, шлем, секиру, щит и что-то еще. Подхожу и осматриваю, открываю рюкзак, вываливаю его содержимое. Чертовски тяжелая штука. Среди горы на мой взгляд совершенно бесполезных или непонятных предметов обнаруживаю относительно чистый комплект белья как раз подходящего размера... для карлика. Впрочем, рубаха мне подойдёт, если не особо придираться к тому, как это выглядит. «Штаны», если их чем-то подвязать, хотя и будут скорее шортами, но тоже пойдут в дело. По крайней мере, все это сухое.
Скидываю мокрые тряпки, переодеваюсь. Мокрое платье убираю в рюкзак, а плащ накидываю сверху. Хоть он и мокрый, но от ветра, надеюсь, защитит. Да и от недоуменных взглядов, я надеюсь. Амулет Руми я повязала на шею и спрятала под рубахой.
Пошарив еще в вещах, почти ничего полезного найти не могу. Ума не приложу, как использовать, к примеру, молоток с заостренным бойком. Всякие военные штуки вроде секиры и щита я тоже трогать не стала - мне они ни к чему при этом слишком тяжёлые.
Осмотревшись вокруг более внимательно, заметила в траве, рядом со следами копыт, небольшой мешочек. Внутри оказались металлические монеты, светлые и темные, несколько штук. Нетрудно догадаться, что это местные деньги. Понятия не имею, насколько их много тут, но пригодятся - точно.
Собрав все более-менее годное к использованию для девушки в рюкзак, я вышла на дорогу. К этому времени уже показалось солнце, стало значительно теплее. Руми сказал мне идти на восход - дорога как раз ведет в этом направлении, я и пошла.
Никаких особенных планов, что делать, у меня нет. Доберусь до ближайшего жилья, должна же дорога куда-то вести. Там попробую расспросить у местных жителей, что вообще происходит и на каком я свете.
Час или около того я прилежно месила грязь сапогами. Устала, проголодалась, да еще разболелась нога, которую я вчера подвернула. Спасибо помощи карлика с надеванием сапог - хотя бы ноги не натёрла.
Вспомнила, что в рюкзаке была фляжка. Я её взяла с собой машинально, подумала, что пригодится. Добрела до ближайшего поваленного дерева у дороги, присела, достала флягу и отпила. Вернее, попыталась, потому что там оказалась какая-то зловонная бурда, судя по всему, алкоголь и очень крепкий. Я, конечно, много чего пила в своей жизни, но утолять жажду водкой мне в голову как-то до сих пор не приходило. С сожалением закрыла фляжку и убрала в рюкзак.
Прежде чем я успела встать и снова выйти на дорогу, из-за поворота показалась телега, запряженная медленно бредущей лошадью. На телеге сидит молодой парень деревенского вида. Одет в простые полотняные штаны и рубаху, на голове - соломенная шляпа, босой. На лице, сказать помягче, отпечатка ума не наблюдается.
Парень сидит и таращится по сторонам, видимо, управление телегой не требует особого внимания. Замечаем мы друг друга почти одновременно. Спрятаться я не успеваю, да думаю, что и не стоит. Это явно человек не из той породы, что приходили ночью.
Оказалось, что парня зовут Йохан или что-то в этом духе. Сам он это несколько раз произнес как «Оха». Ну, Лёха так Лёха. Его речь я тоже теоретически понимаю, но как-то выборочно, язык вроде родственный, но немного другой, да еще судя по всему здорово исковерканный.
Впрочем, несмотря на трудности общения, Лёха оказался парнем открытым, душевным и немного забавным. Договориться с ним о том, чтобы он подвёз меня, не составило никакого труда. Когда я по глупости достала из кошелька светлую монетку, видимо, серебряную, парень вылупился на нее и самым натуральным образом перекрестился. Не ожидала встретить в этом месте, явно довольно далёком от моего мира, доброго христианина. Впрочем, расспрашивать парня о его религиозных воззрениях я посчитала неуместным.