Смотрите там не целуйтесь сильно! — Крикнула Даша ей в след. — Нечего заразу переносить. — Девочка не отозвалась, только из-за двери послышалась возня и довольное хихиканье. Мать вздохнула, заперла все замки на входной двери и пошла в спальню переодеваться. По дороге она мельком заглянула в детскую и остолбенела. Около Марининой кровати на низенькой табуретке сидел Виктор, в одной руке он держал самый крупный кухонный нож, другой обнимал Таню. Он что-то тихо рассказывал девочкам, они внимательно слушали и хихикали.
Гнев, страх, презрение к этому ужасному человеку мгновенно вновь заполнили душу женщины. Да как он может, этот извращенец, своими грязными похотливыми руками трогать ее девочек!? Ее маленьких и непорочных ангелов?
Отпусти немедленно мою дочь! — Вне себя от ярости закричала она, вбегая в комнату. — Немедленно уходи из моего дома! Я сейчас же вызову милицию, пусть она арестует тебя, грязный ублюдок!
Одним прыжком Виктор оказался у нее за спиной. Лицо его перечеркнула гримаса такого отчаяния и злости, что готовые сорваться с губ гневные слова вдруг застряли у Даши в горле. Она инстинктивно постаралась прикрыть детей своим телом, ведь в руке у маньяка сверкал начищенный до блеска огромный резак. Дети, обнявшись на кровати, дружно зарыдали.
Что ты несешь, дура? — Прошипел Даше прямо в лицо бывший любовник. — Что ты несешь!? Это кто здесь грязный ублюдок? Я?
Он больно схватил ее за подбородок и глянул в глаза. — Еще вчера ты готова была мне руки целовать, исполнять все мои прихоти. Так что же случилось сегодня?
Я не знала… — Прошептала она. — Я верила тебе… Я думала, ты любишь меня… и дочек… Обычно любишь. Нормально.
Ах, вот оно что! Просветили значит менты, что хорошая девочка связалась не с тем парнем? А ты сразу поверила? Ну, признавайся, поверила?! — Даша молчала, говорить мешал страх за детей.
Наконец, она смогла взять себя в руки.
Давай, выйдем отсюда и поговорим спокойно… Не надо пугать девочек. — Она решительно направилась к выходу из комнаты. Таня уцепилась за ее руку и зарыдала еще громче. Даша резко отпихнула ее обратно на кровать, не отрывая взгляда от лица Виктора. Он, будто завороженный этим взглядом, пропустил ее в прихожую и вышел следом. Даша все так же решительно направилась к уличной двери. Она уже вставила ключ в замок, но тут Исаев опомнился, вырвал из ее рук связку и одним мощным толчком вернул женщину на середину прихожей. Она не удержалась на ногах и больно ударилась спиной о тумбочку.
Что ты от меня хочешь? — Превозмогая боль, спросила она. Здесь в некотором отдалении Виктора от детей она почувствовала себя немного увереннее. — Уходи. Ключи от двери в твоих руках. Открывай и уходи.
Я пришел сюда, так как мне некуда больше идти. — Теперь лицо Исаева выглядело жалко. — Ты говорила, что любишь меня…. Они запутали … все запутали. Да, я сидел не за угон. За изнасилование девочки… Оли. Но это ошибка, поверь… Она была мне, как дочь, но ее мать меня оклеветала… Прошу, пойми меня… и прости …за обман. — Он опустился перед Дашей на колени и обнял ее ноги одной рукой. Нож он по прежнему не выпускал. Женщина инстинктивно брезгливо дернулась. Усилием воли ей удалось не оттолкнуть это чудовище от себя, как мерзкую жабу…
Да… Конечно… Я верю. Ты не мог бы обидеть ребенка… Я защищу тебя, мы будем вместе. — Она опустила руку на голову Виктора. Он потерся об нее макушкой, потом щекой. Заглянув Даше в глаза, он недоверчиво переспросил:
Ты, правда веришь?
Верю. — Твердо ответила женщина. Она действительно готова была поверить во что угодно, сделать даже невозможное, лишь бы вывести этого маньяка из квартиры, подальше от девочек, а там будь, что будет.
Я знал. — Облегченно выдохнул Виктор. — Я всегда знал, что ты необычная, чуткая… я полюбил тебя с первого взгляда, там в парке… Я даже в церковь ходил. Батюшка сказал, что ты послана мне небом… только ты способна спасти меня от самого себя… После всех ошибок, горестей и нелепостей, куда бросала меня жестокая судьба, я нашел, наконец, свое пристанище… свою тихую заводь… Я пересилил судьбу. Я смог! Я стал нормальным! И все это благодаря тебе. И девочкам.
Упоминание о детях всколыхнуло в сознании Даши воспоминания о страшной пленке и совсем других, куда более искренних признаниях этого человека. Ее душа сжалась в маленький брезгливый комочек… Но разум продолжал лихорадочно искать выход.
Я верю тебе. — Снова повторила она. — Вставай и обними меня. Обними крепко, так чтобы я почувствовала, что ты действительно меня любишь.
Исаев поднялся на ноги. Стоя рядом с женщиной, он аккуратно обнял ее сначала одной рукой, а потом и второй. Нож ему пришлось положить на тумбочку, позади Дарьи…
И в этот момент неожиданно резко прозвучал дверной звонок. Виктор мгновенно снова схватился за резак, а второй рукой крепко зажал ей рот. Они оба замерли в полутора метрах от двери. Исаев смотрел на нее безумными глазами, в которых плескался страх. А звонок все не унимался.
Дарья Валентиновна! Откройте. — Послышался из-за двери голос. — Это я, Панков. Дмитрий. Я знаю, Вы дома, ребята сказали внизу… Я предупредить Вас хотел насчет Исаева. Он сбежал, мы не успели его арестовать… Теперь он в розыске и может прийти сюда… Дарья Валентиновна, откройте… У Вас все в порядке?
Панков еще пару раз настойчиво позвонил в дверь. После этого голос его зазвучал встревожено.
Дарья Валентиновна! Если Вы не отзоветесь, я прикажу ломать дверь…
Виктор смотрел на подругу и смысл сказанных милиционером слов медленно доходил до его сознания. Арестовать? Они планируют его арестовать? ЗА ЧТО? Что он такого сделал, что на него даже розыск объявили? Ведь они же уже беседовали с ним. И отпустили. Отпустили! Так что же изменилось сейчас? Почему возили в отделение Дашу? Почему приехали арестовывать его?.. Он оттолкнул женщину, но потом опомнился, поймал за волосы и притянул к себе. Подойдя вплотную к двери, Виктор крикнул.
Опоздали! Я уже здесь!
Гражданин Исаев, — послышалось с той стороны, — не усугубляйте свою вину, выходите из квартиры с поднятыми вверх руками… — Голос Панкова звучал несколько неуверенно.
Ну, уж нет! Я больше в тюрьму не пойду. Я ничем не провинился, чтобы баланду хлебать…
Вы выходите, и мы во всем разберемся.
Разбирайтесь без меня. А мне пока и тут не дует, со мной любимая и две ее крошки…
Они в нормальном состоянии? Надеюсь, Вы не собираетесь причинить им вред?
А вот это уже будет зависеть от вас. Будете надоедать, могу и не выдержать. — Он усмехнулся и черкнул по обнаженной Дашиной руке острым кончиком ножа. Рана мгновенно набухла кровью. Женщина вскрикнула от неожиданности и боли.
Дарья Валентиновна? С Вами все нормально?
Он с ума сошел! У него нож! — Выкрикнула она в отчаянии. Виктор намотал ее волосы на руку и резко потянул. Боль была такой резкой, что из глаз брызнули слезы…
Исаев? Чего Вы добиваетесь, чего хотите?
Ничего. Просто оставьте меня в покое и все. — После этого за дверью наступила тишина.
Виктор толкнул Дашу в угол и, приставив к горлу нож, тихо спросил:
Значит, и ты меня предала, маленькая сучка? Ты отказалась от показаний… — Он смотрел на нее почти с ненавистью. — Почему?
Это ты! Ты предал меня! Думаешь, я не знаю, почему ты постоянно выключал свет? Знаю! Прекрасно знаю! — Отчаяние придавало женщине смелости и сил. — Чтобы он не мешал твоим грязным извращенным фантазиям… Кого ты представлял рядом с собой, когда ложился со мной в постель? Таню? Марину? А может маленькую Сашеньку, извращенец? Может, и за моими детьми ты подглядываешь на сортире и в ванной?
Кто тебе это рассказал? — Прошептал посеревший Виктор. — Кто тебе обо всем этом рассказал?
Ты! Ты сам с удовольствием рассказывал о своих подвигах, о том как ты, гад поганый, сломал жизнь маленькой наивной девочке… Как ежедневно измывался над ее тельцем…
Молчи! Молчи! Ты не понимаешь, о чем говоришь! — Неожиданно его лицо перекосилось, и из глаз полились слезы. — Все! Все предатели! Этот доктор был таким чутким, прикидывался, что понимает, сочувствует… Просил рассказать ему все. Все, как было, без утайки… откровенно… Я поверил и вывалил ему наружу всю свою душу… всю… а он туда наплевал…