— А ты?
Хейли молчала.
Мэтт запоздало спохватился:
— Извини, считай, что я не спрашивал. Ты была права, мне действительно нужно поучиться чуткости. Я болван! Эта поездка должна была стать твоим свадебным путешествием. Конечно, ты хотела выйти замуж, иметь детей.
Но Хейли его удивила.
— Ты ошибаешься, — тихо сказала она. — Мне, наверное, вообще не стоило обручаться. Я совершила чудовищную ошибку.
— Это еще почему? Потому что Джоэл оказался мерзавцем?
— Нет, дело не в нем, дело во мне. Наверное, на мне лежит проклятие.
Мэтт мог бы возразить, что проклятие — просто мистическая чепуха, но Хейли сказала это так серьезно, что и ему пришлось отнестись к ее словам всерьез.
— Ты не хочешь объяснить поподробнее? — терпеливо спросил он.
— Попробую. Моя мать выходила замуж пять раз. И четыре раза разводилась… Видно, не все созданы для брака, а дети очень тяжело переносят разводы. Я сужу по себе, помню, как мои «папочки» сменяли один другого. Мой родной отец исчез, когда я была совсем маленькой, я его даже не помню.
Мэтт знал, что мать Хейли несколько раз выходила замуж, и видел некоторых ее отчимов. Однако в детстве он как-то не задумывался о том, как влияла семейная чехарда на маленькую девочку.
— А потом тебя бросил Джоэл…
— Оно и к лучшему, — с горечью заметила Хейли. — Вероятно, мы бы все равно рано или поздно развелись.
— Если твоей матери не везло с замужеством, это еще не означает, что твой брак обречен на неудачу, — возразил Мэтт. — Просто Джоэл оказался неподходящим человеком.
— Может быть, для меня вообще не существует «подходящего», — тихо Сказала Хейли. — Любовь, брак — в романах все это выглядит прекрасно, а в реальной жизни так бывает не всегда.
Ее глаза подозрительно заблестели, как будто в них стояли слезы. Мэтт всмотрелся в ее лицо, и у него защемило сердце от сочувствия к Хейли.
— Знаешь, я пыталась не повторить мамины ошибки. — Голос Хейли снова набрал силу. — Мама всегда руководствовалась в своих поступках сердцем и выходила замуж по «безумной любви». Поэтому я решила слушаться не сердца, а разума. Я выбрала в мужья, как мне казалось, надежного, добропорядочного человека. У Джоэла хорошая работа, солидная репутация…
— Так ты не была в него влюблена? — перебил Мэтт.
Ему очень хотелось услышать своими ушами, что Хейли не любила Джоэла, что она по нему не тоскует, что она не думала о Джоэле, когда он ее целовал.
— Нет, я не была в него влюблена. Он мне нравился, я его уважала. Мне казалось, что наша дружба — хороший фундамент для прочного брака, что она не перегорит, как страсть, и наш брак будет долговечнее, чем браки моей матери. Но, как видишь, из этого тоже ничего не получилось. Так что, наверное, я никогда не выйду замуж.
— И какие же у тебя планы на будущее? — поинтересовался Мэтт. — Собираешься прожить всю оставшуюся жизнь как монашка?
Ему подумалось, что монашка из Хейли получится неважная, для этого она слишком сексуальна. Но, оказывается, Хейли так далеко еще не загадывала.
— Пока не знаю. У меня, наверное, будут мужчины, романы… Но я не стану выходить замуж.
Мысль была нова и прозвучала несколько неожиданно даже для самой Хейли. Мэтт тоже удивился:
— Романы? С кем?
— Не знаю.
Хейли пожала плечами, недоумевая: неужели Мэтт считает, что она не способна при желании найти себе мужчину для постели? Но спрашивать напрямик она не стала: внезапно она поняла, что не хочет слышать ответ Мэтта. Он может оказаться слишком неприятным. Ей вдруг захотелось сменить тему.
— Как бы то ни было, ты сам сказал, что, когда мы вернемся домой, все будут считать нас мужем и женой. — Она покачала головой. — Только боюсь, те, кто нас хорошо знает, ни за что не поверят. Уж слишком мы разные.
— Противоположности притягиваются, — возразил Мэтт, — это всем известно.
Мэтт сказал это небрежно, но его слова возымели на Хейли неожиданно сильное действие. Ей вдруг стало и жарко, и холодно одновременно. Она посмотрела в окно:
— Уже поздно. Нам пора.
На улице действительно стемнело, но, что еще важнее, Хейли поняла, что для одного вечера с нее достаточно Мэтта.
Мэтт кивнул.
Выйдя из ресторана, они сразу поехали в отель. В коридоре, идя к номеру, Мэтт взял Хейли за руку. Инстинкт самосохранения настойчиво требовал, чтобы Хейли вырвала руку. Мэтт смущал, волновал ее, но не только. Стоило Мэтту к ней прикоснуться, как чувства, которыми она, как ей казалось, отлично владела, внезапно вырывались из-под контроля. Когда он к ней прикасался, ей было трудно даже думать.