— Ты чудовище! — не выдержала я. — Или хочешь моей смерти.
— А может, это тебе что-то от меня нужно, раз вынуждаешь себя обнимать, а? — поумничал он.
Я же от возмущения фыркнула в голос и снова сказала грубость:
— Даже не думай, будто такой пьяница, как ты, сможет меня заинтересовать!
Да! Так и есть! Мало того что хамит, делает больно, так еще и выдумывает, будто я это нарочно... Меньшего он не заслуживает. Бофт же после моих слов замер. На несколько секунд точно. Затем хмыкнул и потянул на себя, подхватил на руки.
— Только не ёрзай. Иначе такой пьяница, как я, уронит тебя прямо на улицу, из окна подъезда, — раздраженно выдал он. Чем немало напугал! Но вопреки моим страхам стал лишь медленно подниматься обратно наверх, а не потащил к зарешеченным окнам подъезда.
Только сейчас, когда находилась у него на руках, смогла в полной мере оценить тонус его мышц. Насчет пьяницы это я, конечно, переборщила. Да, подъем ему давался нелегко, тем более со мной на руках. Но его мышцы казались стальными, дыхание было без отдышки, сердце не сбивалось с ритма. И если бы не скверное настроение владельца этакого вполне накаченного атлетического тела, то его обладателя можно было бы вполне назвать красавчиком. Да… вот только желваки, играющие на скулах, всё портили.
Казалось, будто я ему была настолько противна, что он терпел меня и моё общество только по какой-то очень веской причине. А жаль. Под конец подъема я была уже готова поблагодарить Кристофера.
— Дальше сама, — прогудел он неласково, опуская меня обратно на пол. Взялась за поручень лестницы, а Бофт пошел открывать дверь.
Думала, сейчас он впустит внутрь и запрет, оставит в покое. Но нет. Зашел внутрь и стал стаскивать пиджак. Повесил его на вешалку в шкаф с зеркальными дверцами, встроенный в боковую нишу коридора.
— А ты на работу не идешь? — боязливо уточнила у него, всё еще стоя в коридоре.
— Нет, меня подменят, — бросил он раздраженно. А после и вовсе приказал: — Заходи и закрой дверь.
Делать ничего не оставалось, кроме как войти в квартиру, спускаться с такой ногой вниз равносильно самоубийству.
Не знаю, что такого Кристофер выведал по телефону у Дилана или миссис Харрис, потому как, когда я разулась, он поводил меня в ту же комнату, в которой спала ночью, а затем принес еще и мазь от ушибов. Правда, гримасы на его лице и ранее оставляли желать лучшего, теперь же Бофт выглядел просто раздраженным.
Причину понять несложно, из-за меня он вынужденно прогуливает работу. Наверняка не доверяет и не хочет оставлять одну в квартире. Да уж. Ситуация.
Вымучено вздохнула и подтянула штанину до голени, подхватила тюбик с тумбочки. Стала растирать синяк на лодыжке и чуть выше. Кожа на ноге оказалась сухой и слегка шелушилась. Ох! Раньше я бы за такое получила тот еще втык от Сельвы. А сейчас…
Поздно осознала, что уже не работаю в модельном агентстве. Так, пора завязывать с бесполезной рефлексией!
— Вероника? — позвал меня Кристофер из коридора. Как раз вовремя. Подхватила тюбик, чтобы протянуть ему, когда он постучал, а после приоткрыл дверь со словами: — Ты так и не позавтракала.
Взял обратно лекарство из моих рук, приподнял брови, и на секунду на лице его проскользнуло странное выражение. Улыбка? Нет. Быть не может. Мне просто почудилось…
— Нет, спасибо. Не хочу никого обременять, — постаралась как можно мягче отказать.
Лучше мне с ним сейчас вообще не разговаривать, чтобы опять не нарваться в очередной раз на приступ раздражения. И видимо, Бофт догадался... судя по его реакции.
— Ладно, это. Я хотел извиниться, — удивил он. — Слушай, у меня с утра было жуткое похмелье, голова гудела. Таблетка только-только подействовала. А тут ты со своими речами словно пилой по мозгам. Извини, в общем.
От удивления даже рот раскрыла. И как только я об этом не подумала? Ну конечно же!
Хотя… его оправдание звучало очень даже правдиво, не спорю, вот только осадок в глубине души всё равно остался и не желал исчезать.
Настала неловкая пауза. Я, осознав, что всё еще стою с открытым ртом, спешно его закрыла и легонько отвернулась. Встала к нему в полоборота.
— Если не против, я лучше прилягу.
— Да, конечно. Но на всякий случай, вдруг проголодаешься, на столе стоят тосты и творожный сыр. А! И кофе недопитый, твой. Хотя, лучше свари новый.
— Спасибо.
Больше он упорствовать не стал, замолчал, но не уходил. Бегло осмотрел комнату и остановился взглядом на моем рюкзаке. На секунду мне показалось, будто он захотел его вывернуть и изучить в деталях вещи, привезенные мной.