– У меня шишка на голове. Я хотела сказать, что на мне нет никаких следов борьбы, синяков и прочего, но вспомнила про шишку. И кроме того, есть порезы на ладони.
Коннор, пребывавший в некотором оцепенении с той секунды, как обнаружил нож, внезапно сорвался с места, подскочил к Саванне и взял ее за плечи.
– Повернись.
Она развернулась, и каскад шелковистых волос накрыл ее спину.
Коннор погрузил в них пальцы и осторожно, самыми кончиками, принялся ощупывать ее голову. Саванна поморщилась и охнула.
– Здесь? – Он потрогал большую твердую шишку.
– Ай! Да, здесь.
– И до сегодняшнего утра у тебя ее не было?
– Нет. Думаю, кожа не содрана, и я не заметила крови в волосах.
– Он мог толкнуть тебя, ты упала и обо что‑то ударилась.
– Может, поэтому я и потеряла сознание. Ох, Коннор. – Она прижала ко лбу ладонь и поникла. – Я не помню, что произошло прошлой ночью.
– Мы все выясним, Саванна.
– А что, если мы выясним, что это я виновата в смерти Найлса?
Он снова повернул ее лицом к себе и поцеловал в лоб.
– Что‑нибудь придумаем. Справимся.
– А как насчет… этого? – Она кивнула в сторону пакета с ножом.
– Его надо проверить на кровь и отпечатки.
Саванна резко отстранилась.
– Ты что, с ума сошел?
– Я полагал, ты хочешь узнать, кто убил Найлса.
– Да, но как мы сумеем их идентифицировать? Тогда ведь надо отнести нож в полицию. – Она решительно покачала головой: – Я не буду этого делать, Коннор.
– Я как‑нибудь все устрою.
– Старые связи?
– Ну… кое‑какие. – Его отец прослужил шефом полиции города целых двадцать лет, пока департамент шерифа не поглотил полицейское управление Сан‑Хуан‑Бич. – А пока что…
– А пока что избавься от него.
– Я найду для него место. – Коннор посмотрел на чемодан, который он принес вместе с злосчастным пакетом. – Почему бы тебе не распаковать вещи и не подготовиться к явлению первому?
– Какому еще явлению? – Саванна намотала на палец каштановую прядь.
– Нашему первому появлению на публике. Если бы ты приехала ко мне вчера ночью, мы бы уже должны были выйти в свет. В любом случае это необходимо, чтобы показать всем, что ты здесь.
– Разумно. – Она отбросила волосы назад. – Уверен, что хочешь этого?
– Как ты любезно напомнила мне раньше, я тебе обязан – за то, что вы с матерью сделали для моего отца. Я ведь так и не выплатил этот долг. Ты не позволяла.
– Потому что… да, мы с мамой солгали и сказали, что шеф Уэллс убил моего отчима в порядке самозащиты, но это все равно привело к смерти твоего папы.
Коннор криво усмехнулся.
– Самозащита или нет… для папы все равно все кончилось бы так же. Сообщники твоего отчима не позволили бы уйти безнаказанно любому, кто убил такого человека, как Мэнни Эдмондс.
– Мама всю жизнь была благодарна твоему отцу за… его поступок.
– Ради нее он пошел бы на все на свете.
Вероятно, это было у них в крови. Что‑то семейное. Мужчины из рода Уэллс были готовы сделать что угодно ради женщин из рода Мартелл. Любовь шефа Уэллса к матери Саванны разрушила его брак с матерью Коннора и в конечном итоге убила его. А любовь Коннора к Саванне испортила его отношения с матерью. Остается только гадать, чем закончится теперешнее предприятие.
– Бранч?
– Что? – Коннор вынырнул из своих мыслей.
– Пока я буду переодеваться, выброси нож. Мы пойдем на бранч или пообедаем? В ознаменование моего прибытия в Сан‑Хуан‑Бич?
Желание Саванны избавиться от предполагаемого орудия убийства было более чем очевидно.
– Я не собираюсь его выбрасывать.
– Да все равно. Только унеси его куда‑нибудь.
Она прошла к двери и подняла чемодан.
– И я знать не желаю, что ты с ним сделал.
– А нам не стоит сначала включить телевизор или посмотреть в Интернете, нашли тело Найлса или нет?
Саванна закрыла лицо рукой, как будто хотела отгородиться от чего‑то крайне неприятного.
– Об этом я тоже ничего не желаю знать. Лучше получится изобразить удивление, когда объявится полиция.
Она тряхнула волосами, подцепила сумочку и покатила чемодан к коридору. Заметив, что она сворачивает направо, в гостевую комнату, Коннор крикнул:
– Хозяйская спальня! Не забывай, мы снова вместе.
Не сказав ни слова, даже не взглянув на него, Саванна развернулась и втащила чемодан в его спальню.
Он так долго мечтал о том, чтобы она вернулась в его жизнь. И вот она здесь – не ночная греза, но настоящая женщина из плоти и крови. И вдобавок нуждается в нем, готова с радостью притвориться, что у них роман, и даже разделить с ним спальню.