Короткое, словно бутон платьице, сидело как влитое. И оказалось таким красивым, что Вероника готова была в очередной кинуться в слёзы. Светлана стояла у неё за спиной, завязывая шёлковый пояс аккуратным бантом.
– Когда остынешь, то поймёшь, что спасла жизнь хорошему человеку. И поверь, не будь Максим таким, никто не стал бы так подставляться.
– Так надень это платье вместо меня и спасай своего дружка! – кинула ей в ответ Вероника.
– К сожалению, не я была с ним в ту злополучную ночь, Вероника, – тревожно вздохнула Светлана.
– Вам это с рук не сойдёт… – прошептала Вероника.
Светлана спокойно обошла её кругом и наклонила голову, оценивая свои старания. Невеста была хороша. Она вновь вздохнула и подтолкнула Веронику к обуви.
– Обувайся. Карета уже подана.
– А если я закричу? Если просто скажу «нет»? – возмущённо поинтересовалась Вероника.
Светлана молча опустила тяжёлый пистолет на столик рядом с ней. Девушка умолкла, нервно обулась и торопливо вышла из квартиры. Тонкая бровь Светланы удивлённо приподнялась. Бедняжка была так напугана, что даже не догадалась схватить оружие и просто сбежала.
Вероника остановилась на крыльце, обыскивая тревожным взглядом улицу в поисках спасения. Но как назло, вокруг безлюдно. Она уже собралась спуститься со старых ступенек, когда её настойчиво схватили за руку, повыше локтя. Дядька, которого подельники звали Прохором, в ужасном тесном костюме выглядел ещё более похожим на головореза.
При виде «кареты», присланной за ней, сердце Вероники и вовсе остановилось. Ну, конечно же… У такого негодяя и машина должна быть соответственная. Максим вышел из неё и остановился, прислоняясь спиной к алому сверкающему боку «бмв».
По крайней мере, её смерть будет красивой… Вероника тяжело вздохнула. Жених переоделся в белоснежную рубашку и светло-серые брюки. Он нервным движением руки ослабил узел галстука. Прохоров скривил расстроенную физиономию, чувствуя, как трещат швы на рукавах от каждого его неловкого движения.
– Почему тебе всё так идёт? – Анатолий с досадой почесал гладко бритый, по случаю, подбородок.
Вероника, обращаясь бесплотной тенью, тихонько пошла прочь от дома. Но её, конечно же, немедленно потащили к машине. Дорогой машине. Наверное, не одного человека порешил за неё. Это уж точно. Всю остальную дорогу они провели в молчании. Да и что говорить? Вероника дала себе слово, что терпеливо дождётся удобного момента и непременно отправится в полицию. Эти люди должны быть в международном розыске за свою ужасную подлость! Там с ними разберутся и освободят её…
Спустя час, под звук марша Мендельсона, её наивные мечты разбились звонкими осколками. Вероника даже не сразу сообразила, что страшный дядька произнёс.
– Какой капитан? Моряк, что ли?..
Громила рассмеялся, и потрепал её огромной ручищей по золотистой макушке.
– Уголовного розыска капитан. Хороший тебе мужик девонька достался. Эх, люблю я вас! – Анатолий сгрёб их в охапку, рискуя раздавить.
– Ты полицейский? – ахнула Вероника.
Максим угрюмо поглядел на неё, словно эти слова были ему болезненной пощёчиной.
– Это неправда… Таких не бывает! Ты этот… оборотень! – Вероника в ужасе отпрянула от «мужа».
– Да человек он. Мужик он. Хороший мужик, – хмыкнул Анатолий.
Пользуясь моментом, Вероника побежала прочь из огромного зеркального зала. Максим коротко кивнул друзьям и широким шагом направился за сбежавшей женой, хватая её за тонкую руку.
– Лучше отпусти! – голос Вероники сорвался.
– Я отвезу тебя домой. По дороге поговорим, – спокойно и негромко пояснил Сиверин.
– Мне не о чем с тобой говорить! – горько кинула ему Вероника.
– В самом деле? – капитан поглядел на неё, сощуриваясь, словно от яркого солнца.
Девчушка и в самом деле была хороша в притащенном Прохоровым платье. Хороша, как весеннее солнце. Он отогнал глупые мысли, сосредотачиваясь на её глазах. Вероника сдалась. И что теперь? Если они были теми, к кому она так надеялась обратиться за спасением, то теперь пребывала в крайней растерянности. Кому довериться? Кто ещё замешан в этой странной истории и станет слушать её? Оставалось только надеяться, что выполнив все их требования, она сумеет освободиться.
Вероника смутно помнила, как оказалась в машине. Садиться рядом с Максимом на переднее сиденье ей совсем не хотелось. Но она пересилила себя, отворачиваясь к окну и мысленно считая зеленевшие свежей листвой деревья.
– Это не займёт много времени. Всё, что тебе нужно делать, так это жить, как и раньше жила, – пояснил Максим. – Будто ничего и не было. В таком случае ты больше не увидишь и не услышишь меня. Поняла?