— Неужто от дел отошёл? – не поверил я.
Несмотря на возраст и прикрытие в виде ушанки и рыжеватых усов, он выглядел богатырём, совсем не пенсионером.
– Да сколько ж можно с автоматом пo барханам? А что за знакомая, Раф? – прищурился с улыбкой Сёмин.
– Так, – сказал я. – Честно, не мог представить тебя, живущим на даче в российской глубинке. Без автомата как обходишься?
– Γраблями заменяю, – расхохотался он, как бы между делом поглядывая на выход из сельской администрации. Потом перевёл глаза на красный Судзуки моей «подзащитной»: – Неужто твой?
— Нет, конечно.
— Ну а дела как вообще?
– Живой, – ответил я.
– Ну рад был повидаться, – снова пожал он мне руку. И пошёл в администрацию.
В моей груди ёкнуло. Окинув взглядом окрестности ещё более внимательно, я двинул за ним. Кнопку я взялся защищать. Дал слово, значит, это мой долг. Если еще с ней что-то случится, это будет последним гвоздём в мой…
Нет, не допущу! Это мой ретрит, моё дело. И, возможно, не игра. И если туда идёт Сёмин, мне тоже нуҗно. Но, Высшие силы, хоть бы это было простым совпадением!
Я вбежал в совкового типа слегка отремонтированное здание и чуть не столкнулся с улыбающейся Кнопкой. Портфель в руках. Видимо, всё удалось. В сердце снова ёкнуло: маленькая она. И, к счастью, снова не деловая.
– Что-то случилось? – удивилась Кнопка.
– Нет, – выдохнул я, провожая краем глаза Сёмина вдоль по коридору с жёлтыми, под сосну пластиковыми панелями. – Но вот что я вам скажу : вы наняли меня охранять, значит, я буду следовать за вами, а не ждать на улице. Мешать я вам не планирую, но я должен быть рядом.
Οна хлопнула длинными ресницами.
– Точно ничего не случилось?
— Нет. И не должно случиться, – буркнул я и взял её под локоть. – Вы тут всё закончили?
– Да…
– Тогда идёмте.
Глянул на неё сверху вниз. И никакая она не хищница. Вон как смотрит доверчиво большими глазами. Пушистый шоколадный сырок с щёчками. В шубке. И разозлился нa себя: вечно я во всех ищу подвох. А там где надо, чудовищ под боком не вижу.
Раф налетел на меня в коридоре, как коршун. Даже черты лица, кажется, заострились, и он стал похож на смуглого конкистадора перед боем. Словно под пиджаком пряталась кираса, а в руке за спиной – меч. Я опешила и растерялась, мигом забыв о том, как хорошо прошла встреча с Корнилюком, местным главой. Рафаэль подхватил меня под руку и повёл на улицу. И безапелляционно заявил, что на улице больше ждать не будет.
Моё сердце ухнуло, в бёдрах что-то сжалось. От его близости, силы, и от того, что он просто до меня дотронулся. Впервые! И как! Очень властно. Моё эго вопреки женскому желанию подчиниться вякнуло : да что он себе позволяет?! Я тут вообще-то директор! И я сказала твёрдо:
– Если это будет неуместно на переговорах, я не буду вас брать с собой, вы поняли?
– Нет, – отрезал он. – Будет так, как я сказал.
У меня глаза чуть не выпали от изумления. Со мной даже начальник в отделе продаж на бывшей работе таким тоном не разговаривал! Знал : чревато. Илья Михалыч, конечно,и таким хищным не выглядел. Я попыталась высвободить собственный локоть и затормозила каблуками на крыльце, рискуя их сломать.
– Остановитесь, Рафаэль! – повысив тон, потребовала я.
— Нет. В машину, – рявкнул он. И потянул меня дальше.
– Вам не кажется, что вы превышаете полномочия? Нам надо это обсудить.
– Здесь мы ничего обсуждать не будем. В машину.
И вдруг в мою душу закралось подозрение. Если верить Рафу,и на самом деле ничего не случилось,то, может, прав папа насчёт «не всех дома»? Ой. Три раза.
Рафаэль подвёл меня к Феденьке, распахнул дверцу и практически засунул меня в салон. На пассажирское сиденье. У меня аж дар речи пропал от возмущения. Мурашки поползли по коже: вдруг его переклинило на охране?! Или у него маниакально-депрессивный психоз? Или паранойя?! Упс…
Я же не знаю, как и чем он жил после трагедии. Судя по бомжеватому виду, с адекватностью дружил так себе, шапочно. Я внимательно проследила за тем, как Раф быстро обошёл машину, сел за руль, провернул ключи зажигания и, вспорошив колесами белую пелену снега, поехал прочь от сельской администрации. Намёка на неадекватность не было, как-то даже наоборот – верх чёткости и сосредоточенности,и всё же…