– Не понимаю, что вам за охота защищать этого безродного ублюдка, граф Лестер, – проворчал Колтмен, медленно отступая на несколько шагов от барьера и любовно поглаживая пальцем черное дуло смертоносного оружия.
Виктория приглушенно ахнула, услышав это чудовищное оскорбление. Она едва верила своим ушам. Ее отец никогда не позволил бы себе отозваться в таком тоне даже о последнем уличном бродяге. А этот мужчина, несомненно считающий себя джентльменом, вел себя как отъявленный хам в присутствии нескольких человек!
– Ну что, Шарп, вы готовы… пуститься в долгое путешествие в царство Аида? – Лицо Колтмена исказила злобная ухмылка, отчего он сразу показался Виктории омерзительным.
– Я к вашим услугам, Колтмен, – спокойно и твердо ответил тот, кого звали Шарп.
Сердце Виктории забилось в неистовом волнении, когда она поняла, что все приготовления окончены и начинается самое ужасное. Вцепившись руками в ствол дерева, она с трепетом взглянула на противника Колтмена. И едва не вскрикнула от возмущения и досады, увидев, как тот сбрасывает свой просторный плащ. Боже, что он делает, безумец? Судя по тому, что Колтмен оставался в верхней одежде, снимать ее вовсе не требовалось. Разве этот легкомысленный Шарп не понимает, что без широкого плаща, скрывающего очертания фигуры, он становится более уязвимым для соперника?
Передав плащ секунданту, Шарп твердой, неспешной походкой направился к противоположному концу поляны и остановился шагах в тридцати от противника. Теперь Виктория могла более отчетливо рассмотреть его. Ей показалось, что он довольно высок и гармонично сложен, хотя при таком расстоянии трудно было что-то утверждать наверняка. Лишь в одном она могла поклясться с уверенностью: он держался под направленным на него дулом пистолета с поразительным хладнокровием. Можно даже сказать – с достоинством человека, защищающего правое дело. Лишь сейчас, в эту минуту, у Виктории возник вполне резонный вопрос, о котором она до сих пор как-то не задумалась: что же явилось причиной этого смертоносного поединка? Но раздумывать над этим было некогда, так как Колтмен уже прицеливался, готовясь произвести роковой выстрел.
Сердце девушки сжалось. Она вдруг ощутила такой безумный страх за того незнакомого мужчину, что ее бросило в холодный пот.
– Господи, умоляю тебя, сделай так, чтобы этот ужасный Колтмен промахнулся! – в отчаянии прошептала Виктория, изо всех сил стиснув золотой крестик у себя на груди.
Последующие события пронеслись перед ней, словно в кошмарном сне. Колтмен спустил курок, и лесную тишину прорезал оглушительный звук выстрела. И сразу вслед за этим лошадь Виктории протяжно заржала, взвиваясь на дыбы. Чудом удержавшись в седле, Виктория попыталась успокоить Лиру, но та резко рванулась вперед и понесла. Отчаянный крик всадницы заглушил топот лошадиных копыт, оставляющих позади себя густое облако дорожной пыли. Последнее, что успела заметить Виктория, это бежавший к ней человек, но его лица она уже не могла рассмотреть.
Обезумевшая Лира неслась так, будто за ней гналось полчище бесов. Легкая шляпа слетела с головы Виктории, и распущенные кудри огненным шлейфом развевались за ее плечами. Судорожно вцепившись в поводья, Виктория тщетно молила свою любимицу остановиться. Скачка была столь стремительной, что всадница каждую секунду рисковала скатиться под копыта взбесившейся лошади. Руки и ноги Виктории быстро занемели, казалось, еще немного, и она не сможет удержать равновесия и вылетит из неудобного дамского седла. С усилием подняв голову, она с ужасом заметила впереди глубокий овраг, и из ее горла вырвался сдавленный вопль.
«Боже, смилуйся надо мной!» – взмолилась она, в отчаянии зажмуривая глаза.
И вдруг Лира остановилась – так внезапно, что Виктория подпрыгнула в седле, больно потянув спину. Громко вскрикнув, девушка открыла глаза и увидела прямо перед собой незнакомого мужчину. Он сидел верхом на породистом арабском скакуне, стоявшем бок о бок с Лирой, и с тревогой всматривался в побледневшее лицо всадницы. Его сильная загорелая рука железной хваткой сжимала поводья Лиры, принуждая ту смирно стоять на месте.
– Вы в порядке, мисс? Скажите мне что-нибудь, чтобы я смог определить ваше состояние, – слова незнакомца доносились до ее сознания, словно сквозь туман. Виктория никак не могла поверить, что опасность осталась позади и она спасена.
– Да, – наконец выдохнула девушка, тяжело дыша. – Со мной все нормально…
И тут, словно чтобы опровергнуть ее слова, из глаз в два ручья хлынули слезы.
Соскочив на землю, незнакомец обхватил девушку за талию, и та буквально упала ему на руки. Непосильное напряжение спало, и Виктория, разразившись бурными рыданиями, уткнулась в грудь нежданного избавителя. Он тотчас обнял ее, крепко прижав к себе, и какое-то время они оставались в таком положении. Сильные мужские руки успокаивающе гладили дрожащую спину Викторий, мягкие, теплые губы бережно касались ее растрепавшихся волос.
– Все хорошо, все хорошо, моя бедняжка, успокойтесь, – ласково приговаривал незнакомец, успокаивая девушку, словно испуганного ребенка.
– Я… я не знаю, что случилось… – жалобно пролепетала Виктория. – Лира всегда была такой смирной…
Судорожно глотнув, она разразилась новыми рыданиями.
– С вашей лошадкой все нормально, она просто испугалась выстрела, – с расстановкой объяснил мужчина. Он осторожно приподнял подбородок Виктории и улыбнулся теплой, подбадривающей улыбкой, от которой девушка почему-то сразу почувствовала себя лучше. – Вряд ли такое когда-нибудь повторится. Это была простая случайность. Вы должны успокоиться и постараться забыть об этом досадном происшествии.
Размазав по лицу остатки слез, Виктория с интересом посмотрела на незнакомца. Даже в таком взволнованном состоянии она сразу заметила, что он ничуть не похож на тех молодых людей, с которыми она уже успела познакомиться в Лондоне. Перед ней стоял совершенно взрослый мужчина – на вид ему можно было дать около тридцати. Он был довольно высок, отлично сложен, под его серой замшевой курткой чувствовались крепкие, развитые мускулы. Светлые волосы незнакомца теплого каштанового оттенка почему-то напомнили Викторий шкуру леопарда. Да и во всем его облике было что-то от грации хищного животного, и это одновременно притягивало и настораживало. Но больше всего Викторию поразили его глаза – они оказались не голубыми и не серыми, а по-настоящему синими, словно полевые васильки. И очень пронзительными.
– Досадное происшествие? – переспросила она, как только окончательно оправилась от потрясения. – Да ведь я чуть не погибла! Если бы вы не догнали меня и не остановили Лиру, я бы наверняка вылетела из седла и могла сломать шею.
– Видите ли, – с некоторым замешательством проговорил незнакомец, – дело в том, что это я во всем виноват. Хотя и невольно.
Виктория вскинула на него непонимающий взгляд.
– Как? О чем вы говорите? Вы же, наоборот, спасли меня!
– Это я дрался на дуэли, за которой вы так неблагоразумно подглядывали, – пояснил он. – Ваша лошадь понесла из-за выстрела моего противника.
– Так это были вы?! Боже, как глупо, что я не узнала вас сразу! Вы – тот самый мужчина, в которого стрелял этот отвратительный тип? Кажется, его имя – Колтмен.
– Абсолютно верно.
– Но… – Виктория быстро оглядела его с головы до ног и облегченно вздохнула. – Раз вы стоите здесь, рядом со мной, живой и невредимый, значит, он все же промахнулся? Какое счастье!
В ее голосе прозвучала столь искренняя радость, что легкая, чуть насмешливая улыбка, державшаяся все это время на губах незнакомца, мгновенно исчезла. Он посмотрел на Викторию долгим, очень внимательным и каким-то оценивающим взглядом, под которым она почувствовала себя до крайности неловко.
– Я хотела сказать, что очень рада, что вы остались живы, – краснея и запинаясь, пояснила она. – Этот Колтмен, ваш противник, вел себя так отвратительно… Я ужасно испугалась, что он убьет вас, – неожиданно для себя самой призналась Виктория. И спросила, жалобно посмотрев ему в глаза: – Вас это шокирует?