– Это несправедливо, – пробормотала Виктория с жалобным всхлипом. – Все начиналось так хорошо…
Ред ласково рассмеялся, снимая губами остатки слез с ее ресниц.
– Обещаю, что больше никогда не причиню тебе боли, – ответил он так убедительно, что она сразу поверила ему.
Он осторожно возобновил движения, прислушиваясь к ее ощущениям. Его руки восхитительно ласкали ее тело, заставляя девушку забыть о пережитом. Виктория радостно вскрикнула, с удивлением почувствовав нарастание собственного жгучего желания. Обняв Реда за плечи, она начала осторожно двигаться в такт ему, незаметно для себя ускоряя темп. Страстная дрожь охватила ее всю, волны наслаждения стали накатывать одна за другой… И вдруг ее тело словно взорвалось изнутри. Белый свет померк в глазах, с губ сорвался счастливый вскрик. И в следующий миг Ред с глухим стоном застыл внутри нее, так крепко прижавшись к ее телу, словно стремился слиться с ней воедино.
Отдышавшись, он перекатился на бок, продолжая прижимать Викторию к себе. Придя в себя, она чуть отодвинулась и с опаской заглянула в его глаза, подернутые дымкой синего тумана. Он улыбнулся, потом вдруг порывисто притянул ее к себе и осыпал ее лицо жаркими, благодарными поцелуями. Из его горла вырвался отрывистый, хрипловатый смех. Он крепко зажмурил глаза и слегка помотал головой, словно никак не мог прийти в себя.
– Никогда не думал, что это может быть так прекрасно, – пробормотал он изумленным, почти растерянным голосом.
Его слова окончательно привели Викторию в чувство. Блаженно расслабленное состояние вдруг сняло как рукой. Порывисто вскочив, Виктория спрыгнула с кровати, путаясь в смятых простынях, и затравленно уставилась на Шарпа. Ее взгляд, скользнувший по постели, наткнулся на багровое пятно, и она со стоном закусила губу.
– Ты все-таки сделал это, – сдавленно процедила она, сверля Реда взглядом, полным неистовой ярости. – Умудрился запудрить мне мозги своими льстивыми речами, одурманить этими проклятыми поцелуями… О, как же я ненавижу тебя, Ред! Проклятый развратник, похотливая…
– Довольно!
Шарп резко поднялся, со злостью отшвырнув покрывало. Обмотав простыню вокруг талии, он прошел к комоду и судорожно раскурил сигару. Его лицо стало таким холодным и отчужденным, что Виктория испугалась. Сделав несколько глубоких затяжек, он повернулся к ней и смерил жестким, ледяным взглядом, от которого по ее спине побежали мурашки.
– Виктория, я по горло сыт твоей ненавистью, – произнес он с глухим раздражением. – Сколько можно изображать из меня подлеца? Я не сделал ничего, что бы не отвечало твоим собственным желаниям. И отрицая это, ты ведешь себя как малодушная, лицемерная и лживая ханжа.
– Как… как ты смеешь?! – Виктория попыталась надеть пеньюар, но от возмущения не смогла попасть в рукава. – Ты лишил меня выгодного замужества, отнял у меня невинность…
– Отнял? – На губах Реда проступила циничная улыбка, заставившая девушку заскрипеть зубами от унижения. – О чем ты говоришь, Виктория? Ты отдалась мне сама, потому что хотела этого. Имей же хоть немного мужества признать это!
Бросив на пол пеньюар, который она так и не смогла надеть, Виктория гневно топнула ногой.
– Я не хотела, чтобы это случилось! Ты застал меня врасплох… Но это больше не повторится. Клянусь тебе, Ред, – если ты еще когда-нибудь возжелаешь моей близости, тебе придется брать меня силой! Иначе ты ничего не получишь.
Затушив сигару, Шарп оперся ладонью на комод и хмуро посмотрел на Викторию. Она стояла перед ним, надменно вздернув подбородок, даже не пытаясь прикрыться, намеренно дразня его своей восхитительной наготой. Он судорожно сглотнул, пытаясь отвести взгляд. Затем невесело усмехнулся, философски пожал плечами и направился к кровати.
– Как хочешь, – сказал он с деланным равнодушием, за которым Виктория не сумела разглядеть его глубокого отчаяния и душевной боли. – Если тебе так нравится роль несчастной жертвы, что ж, продолжай и дальше эту нелепую игру.
Накрывшись одеялом, Ред отвернулся к стене и затих. Виктория растерянно мяла руки, не зная, что ей теперь делать. В этот раз поле битвы осталось за ней, но она почему-то не чувствовала себя победительницей. Какое-то чувство подсказывало ей, что Ред не станет принуждать ее к близости. Однако вместо ожидаемой радости Виктория ощутила странную пустоту.
Постояв в нерешительности посредине каюты, она осторожно забралась в постель и пристроилась рядом с Шарпом, стараясь не соприкасаться с ним телом. В ее мыслях царил полный разброд, она уже и сама не знала, чего хочет. Погрузившись в невеселые думы, девушка постепенно забылась тяжелым сном. Ей снилось, как Ред целует ее, шепча ласковые слова.
Глава 16
Оставшиеся две недели плавания прошли без приключений. Океан был на редкость спокойным, так что Виктория даже не страдала морской болезнью. Единственным, что доставляло ей постоянные мучения, была невыносимая жара, от которой не удавалось укрыться даже в каюте с опущенными шторами. На палубу же девушка отваживалась выходить только после захода солнца или рано утром, когда оно еще не взошло. Из-за непомерной духоты платья Виктории постоянно выглядели грязными, хотя она и меняла их по два раза на день. Стирать ей приходилось самой – в соленой морской воде, от которой болели и чесались руки. Да и вся ее кожа, лишенная нормального ухода и пресной воды, стала неприятно сухой и выглядела ужасно. Но Виктория стойко переносила свои мучения, не желая доставить Шарпу удовольствие утешать ее в страданиях.
Он так и не ушел из ее каюты, и Виктории пришлось призвать себе на помощь все свое самообладание, чтобы спокойно выносить его присутствие. Но, к счастью, Ред быстро поправился и проводил большую часть дня на палубе либо в капитанской каюте. Около полуночи он возвращался и с самым невозмутимым видом укладывался рядом с Викторией. Он ничего не требовал и даже не пытался соблазнить ее.
Но где-то в середине ночи Ред поворачивался к Виктории и с недовольным сопением притягивал ее к себе. В полусне она чувствовала, как его руки сжимают ее стан, ненавязчиво гладят, ласкают, подразнивают. Она ощущала жар его возбужденной плоти и с трудом сдерживалась, чтобы не застонать, когда Ред плотно прижимал свои бедра к ее ягодицам.
В эти минуты она боялась даже пошевелиться, чтобы ненароком не спровоцировать его на более решительные действия. С сильно бьющимся сердцем Виктория прислушивалась к отрывистому дыханию Реда, ожидая, что он вот-вот перестанет сдерживаться. Однако через какое-то время он разжимал объятия и поворачивался на другой бок, спиной к ней. И тогда вместо ожидаемого облегчения Виктория чувствовала непонятное разочарование. И долго не могла уснуть, злясь и на Реда, и на саму себя неизвестно за что.
Наконец «Леди Виктория» бросила якорь в Джорджтауне. Это случилось ночью, когда Виктория еще крепко спала. А утром ее разбудил Шарп.
– Вставай, а не то проспишь все на свете, – оживленно проговорил он, тормоша ее за плечи. – Смотри, уже вовсю идет разгрузка! Через час за нами приедет экипаж, и мы переберемся в гостиницу.
– Мы – это кто? – спросила Виктория, неохотно выбираясь из постели.
Ред галантно набросил ей на плечи пеньюар и подвинул тазик для умывания.
– Мы – это ты и я, иными словами – мистер и миссис Шарп. Извини, что тебе придется умываться соленой водой, в этой суматохе я совсем забыл заказать пресную. Но это в последний раз, дорогая. Как только мы окажемся в гостинице, ты сможешь принять нормальную ванну и воспользоваться услугами лучшего парикмахера Джорджтауна.
– Надеюсь, у нас будут отдельные комнаты? – Виктория недовольно скривила губы.
– Даже не надейся, – весело парировал Ред. – Ты ведь находишься здесь в качестве моей жены, а в колониях не приняты все эти нелепые лондонские церемонии с отдельными спальнями и так далее. Так что перестань капризничать и побыстрее собирайся. Когда будешь готова, поднимайся наверх.