– За ту огромную штуку, что болтается у него между ног! – подхватил черноволосый каторжник.
Новый взрыв издевательского смеха привел Викторию в чувство. Собрав все свои силы, она резко толкнула Саймона свободной рукой в грудь, и от неожиданности тот выпустил ее запястье. Но тут же снова цепко захватил ее руку и прижал девушку к своему потному телу. Холодные кандалы впились в ее грудь, от мерзкого запаха Викторию потянуло на рвоту.
– Не торопись, красотка, – пробормотал каторжник, приближая к ней свое отвратительное лицо. – Я сейчас отпущу тебя, но сначала отмечу клеймом своего поцелуя.
Виктория издала жалобный писк и закрыла глаза, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Однако, вместо того чтобы исполнить свое чудовищное обещание, Саймон вдруг отпустил ее. Опомнившись, Виктория порывисто отскочила назад. И тут же облегченно вздохнула. Рядом с каторжником стоял Ред. Заломив негодяю руки за спину, он хладнокровно ждал, когда тот перестанет изрыгать яростные ругательства. Виктория видела, как на шее Реда нервно пульсирует тонкая жилка, что бывало с ним лишь в минуты сильного гнева, но его лицо оставалось на удивление бесстрастным.
Как только Саймон затих, Шарп тут же отпустил его и, отступив в сторону, смерил тяжелым взглядом, под которым тот был вынужден опустить глаза. Виктория ожидала, что сейчас Ред набросится на каторжника и начнет избивать его, но он не сделал этого. К ним уже спешили со всех сторон люди. В один миг они оказались окруженными целой толпой стражников во главе с встревоженным офицером, который засыпал Шарпа нетерпеливыми расспросами.
– Все в порядке, лейтенант, ничего страшного не случилось, – спокойно объяснил Ред, прерывая поток вопросов. – Прошу вас не применять строгих мер к этим людям и никого не наказывать. Эта партия заключенных направляется на мои рудники, а мне не хотелось бы начинать наше знакомство с репрессий.
Конвойные быстро построили каторжников в колонну и погнали ее к повозкам. Стоя рядом с офицером, Шарп провожал внимательным взглядом проходящих мимо колодников. Виктория заметила, что они украдкой рассматривают его, вертя косматыми головами. В их взглядах сквозило невольное уважение, было очевидно, что железная выдержка Реда произвела на каторжников сильное впечатление.
– Будьте осторожны, мистер Шарп, – предупредил офицер, когда колонна ушла далеко вперед. – Среди этого сброда есть очень опасные личности, хитрые и коварные, как гремучие змеи.
– Я знаю, – ответил Ред. – И не собираюсь быть излишне снисходительным. Однако и ненужная жестокость не пойдет на пользу делу. Тот, кому нечего терять, способен на любую крайность.
Взяв Викторию под руку, Ред помог ей сесть в экипаж. Но стоило им остаться одним, как его напускное спокойствие бесследно исчезло.
– Как ты, моя бедная девочка? – спросил он, взволнованно осматривая ее с головы до ног. – Этот подонок сильно тебя напугал? Как такое вообще могло случиться?! Почему ты была столь неосторожной?
Порывисто притянув ее к себе, он осыпал ее лицо быстрыми поцелуями, а затем крепко прижал к своей груди. Его сердце так сильно колотилось, будто стремилось вырваться наружу.
– Я не была неосторожной, Ред, – улыбнувшись в ответ на его вопрошающий взгляд, объяснила Виктория. – Просто эти каторжники остановились слишком близко от меня. Я хотела убежать, но этот рыжий Саймон так неожиданно прыгнул вперед, что я не успела увернуться.
– Постарайся забыть об этом. – Ред успокаивающе гладил ее плечи. – Такого больше не повторится. Это случилось из-за моей оплошности – я не должен был оставлять тебя одну в незнакомой обстановке.
Окончательно успокоившись, Виктория вспомнила сцену с комендантом порта и не смогла удержаться от побуждения уязвить Реда.
– Кстати, – заметила она, ехидно сощурив глаза, – я неприятно удивлена твоим поведением. Я не ожидала, что ты так снисходительно отнесешься к обидчику твоей так называемой «жены»! Мог бы хотя бы пару раз врезать по его мерзкой физиономии!
Шарп бросил на нее укоризненный взгляд.
– Неужели ты не понимаешь, что я не мог избить его при всех? – проговорил он с чуть заметным раздражением. – Эта партия каторжников была отправлена в колонии, чтобы работать на рудниках, в том числе и на моих. С каким настроем они приступили бы к работе, если бы одного из их товарищей отделали, словно котлету, в день приезда. Любого можно заставить работать с помощью угроз, но пользы от такого работника будет мало.
– И ты решил играть роль гуманного хозяина?
Ред медленно убрал руку с ее талии.
– Я заключил договор с английскими властями о том, что тем каторжникам, которые будут работать добросовестно, сократят сроки наказания, – сухо пояснил он. – И сами каторжники уже знают об этом. Поэтому я и не хотел запугивать их с самого начала.
– И все-таки ты должен был наказать этого мерзкого Саймона за его поступок! – упрямо повторила Виктория, хотя в душе совсем так не считала. – И то, что ты не сделал этого, говорит о том, как мало ты меня ценишь и уважаешь!
Метнув на нее гневный взгляд, Ред досадливо стукнул кулаком по сиденью экипажа.
– Или ты нарочно говоришь мне все это, или ты просто глупа! – раздраженно воскликнул он.
Виктория испуганно вжалась в угол и притихла. Она уже жалела о своих язвительных словах, но было поздно: Ред нахмурился и замкнулся в себе. Их хрупкий мир вновь оказался разрушен. Исправить положение было возможно, только извинившись перед ним, но как раз этого Виктория и не могла сделать. Оставалось лишь напустить на себя притворное безразличие и делать вид, что ее вовсе не тяготит эта новая размолвка.
Глава 17
Гостиница, в которой Шарп снял номер, представляла собой двухэтажное строение в колониальном стиле, с розовыми стенами и длинными балконами, увитыми зеленью с экзотическими цветами. В просторном холле сновало множество слуг самых различных оттенков кожи – от светло-коричневого до шоколадного. Не успели Виктория с Редом войти в стеклянные двери, как к ним тут же бросился хозяин гостиницы, рассыпаясь в любезностях. Не прекращая льстивые речи, он проводил их до самого номера на втором этаже, в котором уже все было готово к приезду постояльцев.
Пока горничные распаковывали сундуки, Виктория с интересом рассматривала апартаменты. Первая комната представляла собой просторную светлую гостиную с вычурной мебелью, обитой бледно-зеленой тканью. К ней примыкала меньшая по размеру спальня. В этой комнате стены и кресла были задрапированы светло-желтым шелком. В центре находилась огромная кровать с резными деревянными столбиками, а над ней – роскошный золотисто-желтый балдахин, сделанный в виде своеобразного шатра. Подойдя поближе, Виктория внимательно оглядела эту замысловатую конструкцию и тут же почувствовала, как ее щеки загорелись от смущения. С внутренней стороны балдахина было укреплено большое круглое зеркало, в котором как на ладони отражалась вся кровать.
– Какое бесстыдство, – возмутилась девушка, пытаясь скрыть свое замешательство за ворчливым тоном. – И это называется «гостиница для состоятельных постояльцев»! Подобный интерьер годится разве что для борделя, а не для гостиницы, в которой останавливаются порядочные люди.
– А по-моему, весьма неплохая идея, – поддразнил ее Ред. – Когда у нас будет собственный дом, обязательно закажу такое великолепное ложе для нашей спальни.
Завтрак им подали прямо в номер. Он состоял из фруктового сока, говяжьего жаркого и какого-то замысловатого блюда, в котором чувствовались фасоль, сладкий перец и томаты. Все это было изрядно приправлено острым соусом, но Виктория так проголодалась, что с удовольствием съела все, что было подано. Сразу после трапезы Шарп извинился перед ней и поспешил на пристань, предоставив Викторию самой себе и заботам темнокожих служанок.