– Тебе крупно повезло, наглый негодяй, – прошипела Виктория, с притворной улыбкой подавая ему руку, чтобы сойти с подножки экипажа.
– До чего же ты восхитительна в гневе, любовь моя! – поддразнил ее Ред.
И, к неимоверному ужасу Виктории, он вдруг дерзко обнял ее за талию и запечатлел на губах пламенный поцелуй – прямо на глазах у двух десятков людей, столпившихся на веранде губернаторского дома!
Глава 18
Прием, устроенный губернатором Гвианы, превзошел все ожидания Виктории. Для развлечения гостей был приглашен целый оркестр музыкантов. Они расположились в просторном саду, и приятная, нежная музыка наполняла все его уголки, проникая в дом через распахнутые окна. Напитки, которые разносили темнокожие слуги, ничуть не уступали тем, что подаются в лондонских гостиных. А такое изобилие сочных тропических фруктов девушке доводилось видеть впервые. Отборные апельсины, бананы, персики и абрикосы, только что сорванные с деревьев, выглядели столь аппетитно, что Виктория не могла удержаться от соблазна попробовать всего понемногу. А когда дело дошло до ужина, в растерянности обнаружила, что ее желудок больше не в состоянии ничего вместить.
Такого приподнятого настроения у нее не было уже очень давно. Едва переступив порог губернаторского дома, Виктория оказалась в центре внимания мужской половины приглашенных. Услужливые кавалеры сопровождали ее повсюду, словно преданная свита. Каждый старался опередить других и первым поднести ей бокал с вином, конфетницу или вазочку с фруктами. От повышенного интереса к своей особе Виктория расцвела, словно роза, обильно политая утренней росой. Она чувствовала себя в ударе, от души смеялась над шутками мужчин и сыпала остроумными замечаниями, стараясь не обращать внимания на недовольные взгляды дам. Впрочем, их недоброжелательство было вполне обоснованно: столь шикарным нарядом и роскошными драгоценностями действительно не могла похвастать ни одна из местных прелестниц.
– Миссис Шарп, вы – словно благородная, изысканная орхидея, случайно оказавшаяся среди полевых цветов, – восхищенно произнес Френк Роджерс, сосед Виктории по столу, которого Ред представил ей вторым после хозяина дома. Роджерс был управляющим на шахтах Реда и приехал в Джорджтаун специально, чтобы встретить его. – Решительно, Шарпу повезло с женитьбой.
Мило улыбнувшись, Виктория кокетливо опустила глаза и украдкой взглянула на Реда, сидевшего во главе стола рядом с губернатором Брейном. Их взгляды встретились, и губы девушки в очередной раз за вечер растянулись в дурацкой улыбке. Ее сегодняшний успех был сущим пустяком по сравнению с тем вниманием, которым пользовался Шарп. Мужчины засыпали его расспросами об устройстве рудников и торговых операциях и жадно ловили каждое его слово. Женщины изощрялись в усилиях обратить на себя его внимание. Сам губернатор весь вечер не отпускал его от себя, время от времени отводя в сторону и тихо о чем-то советуясь.
Это был какой-то всеобщий интерес. Виктория отказывалась верить своим глазам и ушам. Привыкшая к тому, что высшее лондонское общество относится к Редьярду Шарпу с оскорбительным пренебрежением, она чувствовала себя совершенно сбитой с толку. И ужасно гордилась им, хотя это и казалось ей нелепым. В своем строгом костюме Ред выглядел настоящим олицетворением хорошего тона, а его сдержанные, безукоризненные манеры и доброжелательное, ровное отношение ко всем присутствующим вызывали невольное уважение. Он излучал обаяние, уверенность в себе и надежность – и все окружающие словно стремились позаимствовать у него хоть малую долю этих качеств.
К концу обеда непринужденный светский разговор вновь перешел на злободневные темы. Говорили о сложностях вывоза ценной древесины и железной руды из глубинных районов колонии. Виктория слушала вполуха, но внезапно кто-то произнес слово «каторжники», и девушка мгновенно насторожилась.
– Мистер Шарп, ваши рудники в верховьях Демерары действуют вот уже два года, – говорил один из гостей, – и за все это время вы не купили для работы на них ни одного негра. Вместо этого у вас работают каторжники, которых отправляет сюда английское правительство. Ради чего вы заключили новый контракт на использование труда преступников? Неужели за возню с каторжниками полагаются такие большие льготы?
Ред внимательно посмотрел на говорившего.
– Льготы действительно немалые, мистер Стейли. Однако основная причина не в этом. И даже не в том, что я являюсь противником использования рабского труда. Просто английские каторжники трудятся намного эффективнее, чем негры.
– Но возможно ли это? – выразил сомнение один из офицеров. – Разве кто-то станет работать на совесть из-под палки?
– Вы правы, капитан Хайд, – улыбнулся Ред. – Никто не будет работать на совесть, понуждаемый кнутом надсмотрщика. Да я и не сторонник таких методов, для этого нужно родиться плантатором. Однако заставить каторжника работать с полной отдачей можно, дав ему хороший стимул. Если преступник будет знать, что ему сократят срок, он будет стараться. Лучшего стимула просто не существует.
– Звучит убедительно. Однако, мистер Шарп, не кажется ли вам, что вы видите проблему там, где ее на самом деле нет? – Вопрос был задан неприязненным тоном, и Виктория поспешно обернулась в сторону говорившего. Его голос показался ей странно знакомым, но высокий головной убор сидящей рядом с ним дамы мешал ей рассмотреть его лицо. – К чему все эти гуманные изыски? Лично я знаю только один эффективный, проверенный метод заставить людей работать до седьмого пота – страх наказания или смерти. Купите себе несколько десятков негров, поставьте меня управляющим и разрешите обращаться с ними, как мне заблагорассудится – и ручаюсь вам, что не пройдет и трех месяцев, как ваши затраты на покупку живого товара окупятся.
Слова говорившего вызвали заметное недовольство среди губернаторских гостей – если кое-кто и одобрял подобные методы, то постеснялся бы заявить об этом во всеуслышание. Виктория с беспокойством взглянула на Реда. Его лицо оставалось на удивление спокойным, но на губах проступила едва уловимая презрительная улыбка.
– Благодарю вас за предложение, мистер Колтмен, но место управляющего моими шахтами на данный момент занято, – произнес он преувеличенно-любезным тоном, мимоходом переглянувшись с Роджерсом. – Могу лишь пообещать, что непременно обращусь к вам, если мне понадобятся такого рода услуги.
– Послушайте, Шарп, вы не…
– Мистер Брейн, – Ред с прежней обаятельной улыбкой повернулся к губернатору, – расскажите нам о строительстве новой дороги в провинции Демераре. Как скоро мы сможем пользоваться ею?
Разговор сделался оживленнее, так как строительство дорог в непролазных тропических лесах волновало практически всех. Вскоре мужчины отправились в бильярдную, чтобы выкурить по традиционной послеобеденной сигаре, а женщины перешли в гостиную. Воспользовавшись этой небольшой суматохой, Виктория незаметно выскользнула в сад. Ей хотелось немного побыть одной и осмыслить услышанное. Сегодня она узнала столько нового о Шарпе, что у нее просто голова шла кругом. Первое – это то, что общество колониальных дельцов относилось к нему с глубоким уважением. А второе – то, что Шарп являлся владельцем нескольких шахт, и, судя по всему, его дела продвигались весьма успешно.
Последняя новость явилась для Виктории ошеломляющим открытием. Оказывается, благосостояние Реда вовсе не зависело от случайной удачи за карточным столом, как она наивно полагала раньше. Он не был ни картежником, ни мотом, ни прожигателем жизни. Лондонское общество сильно заблуждалось на его счет, а вместе со всеми – и она сама.
Но имелась еще и третья новость, которая пришлась Виктории совсем не по душе: на рудниках Шарпа трудились английские каторжники. Перед глазами девушки отчетливо всплыла вчерашняя сцена, и она почувствовала легкий озноб. Неужели этот омерзительный головорез Саймон будет работать на шахтах Реда? Хотя, может быть, и нет, ведь в Гвиане были и другие владельцы рудников, у которых тоже работали каторжники. И все же беспокойство не отпускало Викторию. Среди преступников, отбывающих срок в Гвиане, наверняка найдутся и другие, подобные рыжему Саймону или его дружку.