– И это просто замечательно. – Ред поклонился Виктории, а затем, взяв ее дрожащую руку в свою ладонь, запечатлел на ней почтительный поцелуй. – Леди Джемисон, я безумно рад, что вы оказали мне честь, приехав на мой первый бал. Надеюсь, вы не откажетесь подарить мне пару танцев?
– Да, мистер Шарп, конечно, – растерянно пролепетала Виктория, тщетно пытаясь заставить голос не дрожать. Она лишь сейчас, с некоторым опозданием, поняла, что Ред и является владельцем этого прекрасного особняка, и это открытие повергло ее в такое замешательство, что ей хотелось провалиться сквозь землю.
– Тогда, если вы не возражаете, я выберу… третью кадриль и мазурку. – Ред ласково улыбнулся, пытаясь подбодрить Викторию своим взглядом. Вообще-то, он собирался пригласить ее на самый первый танец, чтобы открыть вместе с ней бал, но у нее был такой несчастный вид, что он быстро передумал. Вне всякого сомнения, Виктории нужно было время, чтобы немного прийти в себя. – Ну так что же, леди Джемисон? – спросил он, не дождавшись ответа. – Вы запишете мое имя в свою бальную карточку?
– О, разумеется, мистер Шарп, извините меня, пожалуйста…
Окончательно смешавшись под его пытливым взглядом, Виктория поспешно развернула бальную карточку. И тут же залилась краской до корней волос, осознав, что представила на обозрение мужчине карточку, в которой еще не было ни одного приглашения – чудовищная оплошность, которой с ней раньше никогда не случалось.
– Прекрасно. – Ред удовлетворенно кивнул и, дождавшись, когда Виктория закончит запись, с улыбкой посмотрел ей в глаза. – Я с нетерпением буду ждать возможности снова оказаться в вашем обществе.
Он вежливо поклонился и передал руку Виктории Стюарту, который поспешно увел ее в другой конец залы. Постепенно способность говорить и действовать вернулась к Виктории, и она с возмущенным видом повернулась к Филдингу, сгорая от желания убить его на месте.
– Как вы могли сыграть со мной такую злую шутку? – прошипела она, яростно впиваясь ногтями в его ладонь. – Лорд Стюарт Филдинг, я считала вас своим другом, а вы повели себя со мной как низкий предатель! Я никогда, никогда не прощу вам этого коварства!
– Виктория, ради всего святого, не торопитесь осыпать меня упреками, – взмолился он. – Клянусь вам своей честью, я вовсе не собирался шутить с вами. Ну-ка, быстро улыбнитесь и идемте танцевать, а не то о нас бог знает что начнут говорить.
И правда – на них уже удивленно оборачивались. Совладав, наконец, со своей растерянностью, Виктория изобразила на лице небрежную светскую улыбку и позволила Стюарту вывести ее на середину залы, где уже строились танцующие пары. Ее взгляд против желания устремился к Реду, и она облегченно вздохнула, увидев, что он танцует в паре с супругой графа Лестера. И вдруг с ужасом поняла, что просто не сможет выдержать такого чудовищного, непосильного испытания – весь вечер находиться в одном помещении с Редом и притворяться, что ей нет до него никакого дела.
Этот бал превратится для нее в жестокую, невыносимую пытку. Она будет ревновать Реда к каждой незамужней девушке, которую он пригласит на танец или с которой хотя бы заговорит. Эта внезапная встреча всколыхнула в ее душе все чувства, с которыми она тщетно боролась последние четыре месяца, обострив их до предела. И теперь… теперь ей было так плохо, что у нее просто помутился рассудок от боли и волнения. Больше всего на свете Виктории хотелось сейчас сбежать из этого дома, но как она могла уехать, не пробыв на балу хотя бы одного часа?
Едва первый танец закончился, Виктория оказалась в окружении своих прошлогодних поклонников. Своими бесконечными расспросами и разговорами они на какое-то время отвлекли девушку от мыслей о Реде. Но стоило ей на минуту заскочить в дамскую комнату, чтобы отдышаться, поправить растрепавшуюся прическу, как ей снова стало дурно. Все дамы только и говорили о Шарпе и его изменившемся положении.
– Кто бы мог подумать, что Стюарт Филдинг открыто признает его своим братом? – говорила мисс Джоанна Грэй, собрав вокруг себя толпу молодых дебютанток. – И это после того, как они столько лет были врагами! Филдинг подарил Шарпу этот прекрасный особняк, считая, что тот должен по справедливости получить часть отцовского наследства.
– Шарп вполне мог бы купить себе шикарный дворец и без помощи брата, – возразила леди Мальбрук, недавно вышедшая замуж. – Я сама слышала, как граф Лестер рассказывал моему мужу о том, что Шарп безумно разбогател на своих колониальных рудниках и золотых приисках. Пожалуй, сейчас на его счетах больше денег, чем у иного из наших знатных лордов.
– Как жаль, что он не имеет титула! – с неприкрытой досадой заметила еще одна девица. – Если бы Шарп был графом или маркизом, он мог бы считаться самым завидным лондонским женихом.
– Ему нужно жениться на девушке, которая сама имеет титул и сможет передать его по наследству своим детям, – со знанием дела изрекла леди Мальбрук. – Например… – она внимательно оглядела находившихся в комнате девушек, – такой, как Виктория Джемисон!
Взгляды незамужних девиц с завистью устремились на Викторию, и она едва не лишилась чувств от волнения. Чуть опомнившись, она с усилием выдавила из себя улыбку и возразила:
– Нет, дорогие леди, я вовсе не подхожу на эту роль. Мой титул заканчивается на мне и не может передаваться моим будущим детям.
Дебютантки вернулись к прерванному разговору, а Виктория повернулась к дверям и медленно побрела в зал.
– Виктория, девочка моя, подожди минутку! – Виктория удивленно остановилась, увидев перед собой тетушку. – Кто тебе сказал, что ты не сможешь передать по наследству свой баронский титул? – с недоумением спросила леди Сиддонс. – Я точно знаю, что по установленному правилу наследования в вашей семье, если в роду не осталось мужчин, титул получает женщина, а от нее он затем переходит к одному из ее детей. Это редкий случай для Англии, но дело обстоит именно так. И даже если ты выйдешь за простолюдина, твой сын все равно станет бароном.
– Как? – Виктория поднесла дрожащую руку к побледневшему лицу. – Но вы же… вы же никогда не говорили мне об этом!
– Потому что этого вопроса до сих пор не возникало. – Виконтесса взяла племянницу под руку и повела ее в соседнюю гостиную, подальше от ушей любопытных женщин. – Дорогая, неужели ты даже не заметила, что он весь вечер не сводит с тебя глаз? – зашептала она, выразительно поглядывая на девушку. – Я говорю об этом богаче Шарпе. Голову даю на отсечение, что он влюблен в тебя еще с прошлого года. Конечно, это довольно неприятно, что он незаконнорожденный, но при его теперешнем богатстве на некоторые вещи можно закрыть глаза.
– Тетушка, ради бога, перестаньте!
– А что здесь такого? Раз наш свет принял его, тебе не придется стыдиться такого замужества. Вот увидишь – все эти заносчивые девицы еще станут тебе завидовать!
– Довольно, довольно, тетушка, оставьте же меня, наконец, одну!
Оттолкнув перепуганную леди Матильду, Виктория почти бегом бросилась через анфиладу освещенных комнат. Она остановилась лишь тогда, когда оказалась в каком-то уединенном полутемном будуаре с восточными коврами и причудливыми растениями. Здесь она без сил упала в первое попавшееся кресло и, уткнувшись лицом в мягкую спинку, отчаянно разрыдалась.
Новость, которую она только что узнала от тетушки, сразила Викторию. Она останется титулованной баронессой, даже если выйдет за простолюдина… Если бы она только знала об этом раньше! Скольких ошибок тогда сумела бы избежать. Она могла обвенчаться с Редом еще год назад, если бы не была уверена, что этим замужеством лишит своих будущих детей высокого положения в обществе. Хотя… в последние месяцы ей стало абсолютно все равно, останется ли она знатной леди или станет обыкновенной мисс Шарп. Если бы в день ее отъезда из Риверсайда Ред снова попросил ее стать его женой, она согласилась бы без колебаний. Но навязываться ему в жены теперь, когда он стал богат, когда все те, кто раньше презирал его, заискивают перед ним и ищут его дружбы… Это было слишком унизительно. Теперь, когда перед ним открыты все двери и десятки лондонских невест с радостью примут его предложение руки и сердца, он имеет полное право с презрением оттолкнуть ее…