Прищурившись, я посмотрела в честные глаза Великого и Ужасного.
Разве?
Разговор про свадьбу вроде был… да нет, точно был. Но я не помню, чтобы на что-то там соглашалась. Хмм….
А потом я уловила озорные искорки в этих «честных» – со странным черным оттенком – глазах.
Курьянов решил меня подурить!
Я улыбнулась и решила ответить ему тем же.
-Ммм, и что, мы уже начали планировать свадьбу?
-Разумеется, - широко улыбнулся Михаил. – Ты сказала, что я должен носить тебя на руках – и видишь, я уже учусь это делать.
Вот ведь гад: как мои слова вывернул, а?
Но почему- то на моём лице, против моей воли, расцветала широкая улыбка.
-Что насчёт самой свадьбы, знакомства с моими родителями – фамилии, наконец? – продолжала я допытываться в качестве шутки. – О фамилии мы не договаривались?
- А что с ней не так? – не понял Михаил. – Я – Курьянов, ты – Курьянова.
-Я – Бережко.
-До ЗАГСа – Бережко, - кивнул Михаил. – После регистрации – Курьянова.
Вот сейчас стало обидно.Скосив глаза на своего партнёра по танцу, я закусила губу и демонстративно покачала головой.
- Не-а.
- Дашка, - фыркнул Миша. – Ну что ты как маленькая. Это же стандартная процедура.
- Мне нравится моя фамилия – и я хочу и дальше оставаться Бережко. Почему нет? Это ведь меня касается.
Курьянов прищурился.
-Эй, ты точно в Китае всё это время жила?
-Да, а что?
- Просто пытаюсь понять, где тебя феминизму научили, - покачал головой Михаил. – Китай вроде патриархальная страна…
-… где благодаря патриархальности сейчас мужчин на тридцать миллионов больше, чем женщин.
Меня плавно развернули в такт музыке.
-Это что, бунт на корабле?
- Ну Регинка вон не меняла – как была Войцеховская, так и осталась. Чем я хуже.
Курьянов фыркнул – будто обиделся за то, что я собираюсь оставить свою родную фамилию, а потом вдруг выдал:
-Да Ивановой она была, Даш. Ивановой. А Войхецовской Регина стала всего за пару лет до знакомства с твоим братом. Как только из грязи вылезла.
-Между прочим, Иванова – хорошая фамилия, - решила я обидеться за всех Ивановых сразу. – Звучная, русская.
- Разве я сказал, что плохая? Этотвояродственница решила фамилией выделиться – не моя.
Мы закончили один танец, начали другой – и Курьянов вдруг первым не выдержал:
-Что, даже не спросишь, зачем она сменила фамилию?
- Ты же уже сказал: чтобы выделиться.
-Неужели не интересно?
-Интересно, - не стала я врать. – Но собирать сплетни о родных – последнее дело. Если что – то было не так, Андрей наверняка про это уже знает. И возможно это самое «что-то», чего знать ни мне, ни родителям не надо.
Курьянов резко остановился – и совершенно наглым образом поцеловал меня посередине гостиной.
-Знаешь, а давай зарегистрируемся на следующей неделе, сразу после того, как только выйдем из карантина? А на свадьбе устроим просто торжественное повторение клятв.
-Ммм… - кажется, шутка немного затянулась. – А зачем?
-Законы бизнеса, - прищурился Курьянов. – Когда находишь прекрасный актив, глупо оставлять его бесхозным даже на лишнюю минуту.
Я рассмеялась, нисколько не воспринимая слова Курьянова серьёзно.
-Как хорошо, что я не какой – то там актив, - покачала я головой. – И не бесхозная.
Михаил, конечно, шутил на грани - а ну как я сейчас восприму всё всерьёз и подловлю его на слове? И придется ему перед моим братцем извиняться… хотя скорее извиняться придется Андрею – за неотесанную сестру - деревенщину, которая по своей серости смогла перепутать безобидный флирт с реальным брачным предложением.
Нет, конечно, люди, статуса Курьянова просто так в ЗАГС «не ходют».
Михаил опять на какое – то время завис, внимательно всматриваясь в моё лицо (наверное, пытался понять, насколько я пьяная), а затем, покачав головой, тихо рассмеялся.
- Конечно… конечно нет, Дашунь.
Размеренный вальс внезапно сменился быстрой Тарантеллой – и я, вырвавшись из объятий Курьянова, сделала эффектный поворот, махнув руками - взглядом предлагая Михаилу присоединиться к моему танцу.
И да – он станцевал. Опять лучше меня.
А потом мы ещё выпили, а потом… Кажется, в спальню он тоже тащил меня на руках: я не очень это хорошо помню (не потому что написалась, а потому что уже засыпала на ходу).
Всё последующее могло быть только сном – ну никак не действительностью.
Нет, правда. Иначе я как только проснусь – удавлюсь от стыда.
Потому что когда Курьянов, осторожно положив меня на кровать, принялся снимать с меня обувь – в этот момент ( видимо, заскучав), я решила легонько огреть его подушкой – ну так, смеха ради… А потом он пытался меня поймать…а потом мы почему-то снова танцевали - уже на кровати.
К моему неимоверному счастью, дальнейшие мои воспоминания были безнадёжно утеряны. И вот честно: что бы там не происходило после этого: пожалуйста, не давайте мне этого воспоминать.
Не надо!
Потому что и так позора столько – что «отмываться» придется долго. А если я натворила что – то ещё…
Я заворочалась, пытаясь открывать глаза, и меня тут же прижали к жесткому, но горячему одеялу.
-Спи, - пробурчал мужской голос мне на ухо. – Рано ещё.
-Холодно, - пожаловалась я, пытаясь вжаться в это жесткое, но хорошо согревающее меня сзади, одеяло.
-Это я окно открыл, - пробубнил сонный Курьянов. – Чтобы голова с утра не болела.
На меня накинули что – то мягкое.
- Укутайся в плед, но лицо оставь открытым. А то похмелье замучает.
И вот в этот момент я окончательно открыла глаза. От ужаса.
Да что такое! Второй раз этот мужчина спал в моей постели – спал, закинув свою ручищу на мою талию и ногу – на моё бедро. Спал – хотя дальше по коридору его ждала прекрасная комната с отдельной кроватью!
Но…
Я не знала, кто в этот раз виноват в произошедшем.
Видимо, именно эта мысль (вместе с ужасом воспоминаний) заставили меня окончательно пробудиться… ну и протрезветь заодно.
Осознав, где и с кем я, собственно, сплю, я замерла – а затем принялась медленно, практически по миллиметру, высвобождаться из «объятий» Курьянова.
А когда я почти уже поднялась...
-Ты куда? – зевнул мужчина.
-На кухню. Попить.
- Вода в бутылках возле окна, - не открывая глаз, протянул Курьянов. – Если болит голова – выпей аспирин.
Если беспокоят воспоминания – сделай лоботомию.
Но показывать характер сейчас было глупо – если уж и злиться, то на саму себя.
-Ммм…. Я сока хочу, апельсинового. – Помедлив, я на всякий случай спросила. – Тебе принести?
Сначала на его лице расцвела довольная улыбка – так, будто он очень хотел сока, но затем Курьянов, зевая, отказался.
Зато я нашла причину быстро смыться из спальни.
Сока! Мне очень хотелось сока.
И ведь вот она привычка говорить правду- я и в самом деле спустилась на кухню, и в самом деле налила себе апельсиновый сок… Глядя через окно на то, как странная девица – курьер из ресторана пытается проникнуть в дом.
В самом посыльном, оказавшемся во дворе нашего дома, странного как раз ничего не было: Андрей загодя позаботился об том, чтобы курьеры, которые привозили нам провизию из ресторана, заходили на территорию дома, открывая калитку запасным ключом. Обычно они оставляли пакеты возле двери – где мы их сразу же забирали.
Но.
Эта девица, оглядывающая сейчас дом, во-первых, была без каких – либо сумок (где её доставка, а?), а во-вторых, мне такие курьеры ещё не встречались: в узких кожаных брючках, ботильонах на высоченном каблуке, и шёлковой по виду блузе, дамочка выглядела … ну совсем не как курьер.
Помянуя о том, что чего только в жизни не бывает – Курьянов, вон, тоже насчёт меня ошибся, я решила выяснить, что происходит – и подошла к двери.