Короткий, нежный поцелуй превратился в страстный ураган, сметающий всё на своём пути.
-Захочется не торопиться, чтобы ненароком её не напугать, не лишить её взгляда того удивительного света, что делает чище весь мир вокруг.
Меня приподняли над землей.
-Я не хотел уезжать без тебя, - скривился Курьянов, честно добавив: - Но я был уверен, что моей выдержки на новые две недели близкого соседства попросту не хватит. Поэтому, чтобы ты понимала, со свадьбой мы затягивать точно не будем.
-Ты и правда хочешь подождать? – набравшись храбрости, спросила я.
-Нет, я же говорю, свадьбу сыграем к концу неде… - Курьянов, оборвав свою фразу на полуслове, придирчиво посмотрел на меня. – Да. Сделаем всё, как положено. Чтобы осталось в легендах.
Я беспечно рассмеялась. Куда только делась вся неловкость и смущение?
-Но только учти, - прикусив губу, предупредила я. - Осторожных разговоров с мамой мне уже не понадобится.
Курьянов удивлённо выгнул бровь.
-Регина, - напомнила я. – У неё был впечатляющий мастер класс.
Серые -со странным черным оттенком– глаза как будто вспыхнули.
-Жду демонстрации, - прошептали мне на ухо, тут же пробуя это самое ухо на вкус.
А потом мы пошли в дом, чтобы Курьянов мог лично познакомиться с родителями и тут же попросить у них моей руки (за этим и правда дело не стало).
Когда мы, улыбаясь, вошли в дом, мама, пользуясь своим каким-то особым материнским чутьём, неожиданно нас сфотографировала : меня, бледную, похудевшую дурнушку в несуразных трениках и растянутой грязной футболке. И его – смотрящего на меня с нежностью, высокого красивого мужчину в дорогом деловом костюме, безнадёжно испачканного нашей щедрой краснодарской землёй.
Потом эта фотография стала нашем первом фото в первом же семейном альбоме Курьяновых, к коим через две недели причислили и меня. Через две – не через одну, так как правила оставались неизменными: Курьянов приехал из Франции , и поэтому нам всем снова пришлось сесть… ну да, на карантин.
Правда, в этот раз Курьянов проводил карантин в другом месте. Зато мы каждый день по несколько часов общались через видеомесенжер.
-Дерржаться нету больше сил, - шутил он голосом птицы Говорун и тяжело вздыхал при этом.
За это время Курьянов успел рассказать мне и про Кузнецову – ту самую «Надин», про которую я смотрела передачу, и про назначение брата.
Андрея, оказывается, перевели в Москву не только из-за его работы, но прежде всего из-за его жены.
-Я подумал, что твоя Регина, при правильной дрессировке, может принести больше пользы, чем вреда. У неё отсутствует такт, не хватает образования и воспитания, но она прекрасно умеет выживать и приспосабливаться, отлично вычисляя пираний нашего общества. Так что при правильной шлифовке, она станет тебе прекрасной помощницей.
Что касается прелестницы Надин, то Курьянов даже прислал мне на дом отчёт своей СБ об этой девушке. Оказывается, у красавицы на самом деле имелся богатый папа, который, после тяжелого развода с женой, позволял своей дочери устраивать любые фортеля, в том числе подкупая СМИ и выкупая дорогие украшения. Курьянов действительно пересекался с ней несколько раз на разных приемах – но всё это было как минимум полгода назад… И чтобы я уж окончательно уверилась в его словах, Миша потребовал у меня проверить свой загранпаспорт. Где я с удивлением обнаружила налепленную новенькую шенгенскую визу.
-И вообще, разве ты могла поверить, что я такой идиот? – обиженно насупился Курьянов. – Только идиот променял бы настоящее сокровище на пластиковую куклу.
Я так и не нашла, что на это ответить, поэтому просто пожала плечами.
А Курьянов снова тяжело вздохнул.
-Как же долго ждать окончания карантина….одному.
И знаете, сколько мы ждали после окончания этого карантина?
Правильно, ни одного дня. Сразу, как только миновало положенное время самоизоляции, родительский дом наполнили толпы людей (в масках) : парикмахеры, стилисты, модельеры с несколько десятком свадебных платьев, наши родственники, съехавшиеся в Краснодар из разных мест…
Я не поняла, каким образом он успел за две недели сидения в самоизоляции спланировать нашу свадьбу, не забыв при этом ни обо одной, даже самой мелкой и незначительно, детали, но Курьянов это сделал.
И свадьба у нас вышла отличная.
Правда, первый танец всех сильно удивил. Когда заиграла мелодия из Неуловимых, я в изумлении взглянула на Курьянова.
А он, приподняв меня над полом, уже изображал странное революционное танго. Я же ржала – ржала как ненормальная, чувствуя, что ещё немного счастья – и я точно лопну.
Впрочем, в бочке мёда не обошлось и без ложечки дегтя.
Едва только окончился танец, Регинка, уволокшая меня «попудрить носик» , принялась громко сокрушаться о том, что Курьянов своей выходкой испортил наш первый танец, и что завтра в газетах нас уже будут называть странной парочкой.
- И вообще, на кой ляд надо было приглашать этих допотопных музыкантов со скрипками. У него же бабла немерено. Мог бы позвать настоящих звёзд, а не эту рухлядь, - шипела Регинка. – Кстати, ты с его мамашей успела познакомиться? Она же ненормальная… Я когда ляпнула, что ты, мол, нашла свой Золотой ключик, она протянула, что я плохо помню сказку Алексея Толстого.
-И? – не поняла я, пытаясь сдержать улыбку. – Ты и в самом деле плохо помнишь сказку.
-Да дело –то не в этом, - отмахнулась Регина. – Это карга думает, что Толстого звали Алексеем. Прикинь? Учительша — и говорит: Алексей Толстой. Алексей, Дашка, не Лев!
Я изо всех сил постаралась не рассмеяться.
Лишь молча кивнула и долго смотрела родственнице вслед – та, высказав мне своё негодование, уже понеслась за очередной порцией шампанского.
-Я удивляюсь, как это мой сын всё ещё терпит эту удивительную девушку рядом , - весело хмыкнула позади меня «карга». Развернувшись, я посмотрела на свекровь.
-Простите её, Наталья Сергеевна, Регина не всегда понимает, что говорит.
Свекровь хмыкнула и поправила мою фату.
-А ты прикусываешь язык, потому что она – семья, которую нельзя обижать. Мне это нравится.
-Поэтому я в неё и влюбился, - ухмыльнулся Курьянов, обнимая одной рукой свою мать, а другой рукой – меня. – За её великодушие.
И это говорил тот самый человек, который каждый день натаскивал меня на «правильное» общение с Региной.
-Дашунь, - протянул Курьянов, - пошли уже, станцуем вальс, а то распорядитель вечера от нас не отстанет.
-Только если ты нальёшь мне перед этим коньяка, - улыбнулась я – отчего Михаил тут же при матери отметил мою шутку долгим поцелуем.
А потом был танец.
И разрезание торта.
И наша первая годовщина.
А потом полетели года… Смешно сказать, но много позже, когда мы уже с детьми пересматривали наше свадебное видео, дети в один (курьяновский) голос заржали – мол, вот почему нас четверо: три мальчика и дочка. Причем мальчики тоже… когда я с третьими стремительными родами попала в обычный московский роддом, на вторую ночь после родов я всё никак не могла уснуть — мешал надрывный плач чужого младенца. Причем моя дочка сладко спала, даже не просыпаясь на кормление.
Не помня себя, я добрела до палаты, где нашла нашего третьего сына. Смуглого задиристого Демьяна, который уже в свои десять привлёк своей игрой внимание тренеров национальной сборной по хоккею.
Но тогда…тогда это был младенец, не нужный ни кровной матери, ни кровному отцу.
Взяв ребенка на руки, я пыталась понять, как скажу об этом Мише.
Но мой мудрый и любящий муж, просто улыбнулся и сказал, что где трое, там и четверо.
И четвёртый сынишка тоже стал нашим, тоже Курьяновым, естественно, Великим и Ужасным. Как и остальные наши парни. Это только Наташе повезло – она пошла в меня.
А парни – те все как один в батю.
Впрочем, это уже совсем другая история.
Конец