Тихий, вежливый человек позвонил мне вчера вечером и пригласил «зайти побеседовать». И вот теперь я ючусь на крайне жестком и неудобном стуле – специально они, что ли, такую мебель закупают? – и хорошо еще, что лампу в глаза мне не направили. Впрочем, мне и без лампы достаточно неуютно, так и хочется согласиться на все что угодно, лишь бы скорее уйти. И никогда больше не приходить.
– Тогда, – благожелательно улыбнулся мне вежливый человек с ледяным взглядом, – буду с вами откровенен.
Вот уж только этого не надо, мелькнула глупая мысль, меня ж потом никуда не выпустят. Впрочем, чего это я? Конечно, он не будет откровенен. Он, наверное, вообще ни с кем не бывает откровенным. Интересно, есть ли у него семья? И как он с женой и детьми разговаривает, если они у него все-таки есть? Таким же тихим, невыразительным и одновременно вкрадчивым голосом?
– Вы же понимаете, что так долго продолжаться не может? – сказал он вдруг сурово, и у меня внутри что-то екнуло. Но говорил он не обо мне, к счастью. – Руане изо всех сил пытаются соблюсти равновесие, делятся технологиями со всеми сразу, да и делятся-то крохами… Это все слишком неустойчиво, и рано или поздно перекос все равно возникнет и, возможно, как раз благодаря этому совместному проекту! Понимаете?
Я аккуратно, даже, скорее, осторожно кивнула.
– Вы! – воскликнул человек, кажется, он представлялся Олегом Владимировичем, но точно не помню, мандраж от обстановки мешает сосредоточиться на деталях. – Именно вы можете принести нашей Родине стратегическое преимущество, а значит, обеспечить безопасность, процветание и мир во всем мире, как бы пафосно это ни звучало!
От подобной чести мне стало здорово не по себе, я ж не совсем глупенькая, понимаю, что к чести прилагается огромная и совершенно мне не нужная ответственность. А хотя, наверняка, он всем так говорит. Точно. Выдыхай, Машуля. Ты же не думала, что в совместный проект можно попасть, минуя такую вот вербовку и проверку на лояльность? Признаться честно, я просто об этом совершенно не думала, но, разумеется, это очевидно, да. Так что ничего странного и никакой особой отве… Додумать я не успела.
– Вы чем-то приглянулись киару! – доверительно-поощрительным тоном сообщил мой собеседник, и я напряглась. Нервно сглотнув, поправила волосы и переспросила:
– Киару? Кто это?
– В нашем языке нет аналога этому слову, поэтому мы используем их название. Признаться честно, для нас пока загадка, чем эти самые киару занимаются и за что именно отвечают, в привычную людям систему управления они не укладываются. Киару иногда вообще никакого участия в переговорах или принятии решений не принимают, а иногда что-то скажут, и все, руане сделают именно так.
– А при чем тут я? – спросила с грустью, начиная догадываться, что синеглазый – тот самый киару, или как его там, и от этого мои не самые добрые чувства к нему лишь окрепли.
– Вас не должны были взять в проект, вы же сами это понимаете, – мягко пожурил меня мужчина. – вы шарахаетесь от наших инопланетных друзей, совершенно не интересуетесь тематикой проекта… наконец, вас даже расспросить ни о чем не успели – вмешался киару, и готово – вы приняты.
– И теперь вы хотите, чтобы я отдалась этому не пойми кому за какой-нибудь их инопланетный секрет? – мрачно предположила я и тут же пожалела. Тон безнаказанным не остался.
– Мария Александровна! – смерил он меня выразительным взглядом и скривился. – Позвольте вам напомнить, что мы тут не мои личные хотелки обсуждаем и не Ваши предпочтения, с которыми и так все понятно – Никита Рекунов, а будущее нашей с вами Родины, перед которой у вас, как и у меня, есть определенный долг. И надо будет – жизнь отдадите, а не только… тело. Впрочем, – немного смягчил он тон, – это совершенно не обязательно, возможно, вы добьетесь большего, дразня, но не даваясь, сами разберетесь. У симпатичных женщин интуиция в этом отношении работает блестяще. Итак, в первую очередь нас интересуют корабли…
Он говорил и говорил, а я сидела и обтекала, и была неожиданно противна сама себе. Если сейчас сказать «нет», встать и уйти, то я никуда не полечу, это яснее ясного, хорошо еще, если семью не тронут. Я не хочу проверять, насколько далеко они готовы зайти, некоторые угрозы не обязательно произносить вслух, они и так ощутимо витают в воздухе и угнетают. Согласиться же… Хоть это и немодно сейчас, но упомянутый долг перед страной я действительно ощущаю, и даже хотела бы что-то для нее сделать, однако ж выступать в роли шпионки и торговать собой – как-то не по мне… слаба я для этого. Не гожусь. Я лучше какое-нибудь научное открытие сделаю. Лекарство какое, может, изобрету…