Я не нашла в Интернете даже свидетельства о рождении этого чувака. Мужчина – призрак.
О, есть много людей с таким же именем, но ни один из них не он. Конечно, Тейни знает его только под сценическим псевдонимом Дом Папочка Тор и больше ничего. Она знает только, что с ним все в порядке.
Она не смогла мне ничего сказать, кроме того, что женщины и мужчины выстроились в очередь за углом, когда по слухам он придет в клуб. Они все жаждут частички его.
Это не то произведение, которое мне нужно.
Скорее, это не тот только фрагмент, который мне нужен.
Я барабаню пальцами по рабочему столу. Я хотела бы наказать его за то, что он сделал со мной, за то, что заставил меня проснуться в машине с самой ослепляюще болезненной мигренью в моей жизни, а моего значка и удостоверения личности пропали. Конфисковали вместе с папиной зажигалкой, как будто Габриэль имел на нее какое-то право.
Точно так же он чувствует, что имеет право отговорить меня от поисков.
Ну, черт с ним. Не буквально, конечно. Я бы не прикасалась к нему, если бы в его члене было лекарство от рака.
— Л, тебе пора остыть. — Деван ставит рядом со мной бутылку воды и садится напротив моего стола в нашем общем рабочем пространстве. — Ужасно. Ты выглядишь бледной, а ты никогда не выглядишь бледной.
— На самом деле у меня нет похмелья, но спасибо. Ты лучшая мама, о которой только может мечтать девочка, — я хлопаю ресницами, но Деван умеет шутить. — Что бы я делала без тебя?
— Нет, у тебя не похмелье, но ты нервная, и это никогда не к лучшему, — он пристально смотрит на меня и пригибается, чтобы сбалансировать оба локтя на рабочем столе, поднимая нас на уровень глаз. Ни для одного из нас нет никаких сувениров, кроме поверхностных вещей. Благодарственное письмо в рамке и красный сжимаемый мячик для снятия стресса для Девана. На моем есть только бутыль с водой и кольцо от конденсата вместе с ноутбуком.
— Я сегодня определенно нервничаю, — признаю я, потому что драться с ним нет смысла. — Но не волнуйтесь. Я не позволю этому повлиять на мою работу.
Он не собирается так легко отпускать меня с крючка. — Вчера вечером ты даже не смогла ответить на звонок.
Его взгляд говорит о том, что я знаю, что лучше не игнорировать его, даже когда я на задании. И я это делаю. Я даже не могу ему ответить, потому что я злюсь не на него, и я знаю, что если скажу слишком много, то в конце концов взорвусь.
— Если ты скажешь мне, что ты ищешь от этого парня, возможно, я смогу тебе помочь, — продолжает Деван.
— Мне очень жаль, — говорю я, перебивая его прежде, чем он скажет что-нибудь еще. Прежде чем он станет таким чертовски милым, что у меня возникнет кризис совести, и я ему все выложу. — Это личное. Пожалуйста, просто позволь мне сделать это, — я беру воду, откручиваю крышку и пью. — Спасибо.
Деван сидит тихо и долго смотрит на меня, прежде чем едва заметно кивает головой и откидывается на спинку стула.
— Конечно, — легко говорит он. — Как бы ты ни хотела это сыграть, — он выдыхает и хлопает руками по коленям. — Это не значит, что у меня нет кучи других дел.
— Синклер! Епископ! Мне нужно увидеть вас обоих в моем офисе. Сейчас, — капитан Эшкрофт стоит в дверях своего кабинета и щелкает пальцами в сторону нас двоих — явный призыв.
— Ох-ох, — бормочет Деван.
— Ох, ты прав, — я улыбаюсь ему. — Похоже, у нас проблемы.
— Закрой за собой дверь, — инструктирует Эшкрофт, обходя загроможденный стол, верхняя часть которого заполнена фотографиями, растениями и трофеями с некоторых межведомственных летних игр для пикников, которые проводятся каждый год. Никто не участвует в гонках в мешках с картошкой так, как Эшкрофт.
Его рабочее пространство явно и прямо контрастирует с нашим рабочим пространством.
— Что случилось, Кэп? — спрашивает Деван. Он засовывает руки в карманы. Он олицетворяет легкость, хотя я замечаю, как он стоит, опустив одно плечо ниже другого. Он напряжен, готовый к словесной критике или чему-то еще, что повлечет за собой эта импровизированная встреча.
Наш капитан не из тех, кто когда-либо сообщит внешнему миру, насколько он устал или насколько сильно на него повлияло какое-то дело. У него чертовски бесстрастное лицо, которому я всегда старалась подражать, когда дела становились слишком тяжелыми. Однако сегодня он демонстрирует стресс. Морщины вокруг его глаз глубже, чем обычно.
Эшкрофт бросает на стол несколько фотографий, и мы с Деваном наклоняемся ближе. Все мертвые женщины с ножевыми порезами на теле. Один за другим, пока все трое не окажутся лицом вверх бок о бок. Они до жути похожи на нашу жертву перед магазином на днях.
Я гримасничаю. — Иисус Христос. Спасибо за предупреждение, капитан.
— Ой, хватит херни. Вы двое почти единственные во всем офисе, кто, я думаю, сможет справиться с этим прямо сейчас. — Эшкрофт делает паузу. — По крайней мере, правильный путь. Мне нужен квалифицированный человек, который не будет все портить или блевать каждый раз, когда идет на место преступления. Я думаю, это связано с жертвой-женщиной, которая на днях стала жертвой. Знаешь, тот, который ты пыталась навязать своим коллегам.
Это объясняет, почему мы не добились успеха. Он нам не позволил.
— Серийный убийца? — Деван хочет знать.
— Все задатки одного, — соглашается Эшкрофт. Он втягивает воздух, задерживая воздух в щеках. — Сейчас у нас четыре подобных убийства, а о пятом сообщили минут пятнадцать назад.
Я заставляю себя отбросить тошноту и внимательно рассмотреть фотографии. Если это серийный убийца, то найдутся улики, признаки, указывающие на того же преступника.
Тела не были расположены по какому-либо образцу, который я могу сразу различить. Каждый след ножа был чистым и решительным, сделанным под углом, который наводит на мысль, что убийца был левшой .
Габриэль использует левую руку.
Я видела это, когда он применил ко мне нож.
— Я отправляю вас двоих на расследование, так что здесь все грязно и грязно. Судя по всему, каждая из женщин на этих фотографиях была проституткой. И каждый из них был привязан к задержанию по делу о кокаине, которое этот участок проводил в прошлом. Мы мало что знаем о нынешнем месте преступления, поскольку судебно-медицинская экспертиза сейчас уже в пути, но меня гложет интуиция, что они связаны.
— Может быть кислотный рефлюкс, Кэп, — шутит Деван, качая головой.
Никто не смеется.
— У меня уже язва и нерегулярное сердцебиение, — грубо признается Эшкрофт. Он подталкивает Девана две другие фотографии, а я продолжаю изучать первую. — Мне не нужны дополнительные проблемы. Найдите ссылку и займитесь этим.
Я поворачиваюсь к нему спиной и рычу, глядя на фотографии бедных девочек. Велика вероятность, что это сделал не кто-то того же уровня, что и проститутки. Есть вероятность, что их убил кто-то, кто хотел того же, что они имели, не платя за это. А если они действительно связаны с кокаиновой сетью, то, возможно, за какой-то товар.