В это время дня толпа немногочисленна, но по сцене движутся тела. Музыка пульсирует, низкая и оптимистичная. Я выбираю место в баре, с которого мне открывается лучший обзор комнаты, и наблюдаю, как несколько мужчин расхаживают по бару на разных стадиях раздевания.
Никто из них не Габриэль.
Мысль о том, чтобы увидеть его после того, как он предстал передо мной лично, вызывает эмоции, с которыми я сейчас отказываюсь противостоять. Или когда-нибудь. Как бы сильно маленькая часть меня ни хотела его увидеть, я логически знаю, что если он окажется где-нибудь поблизости, будь то на сцене или в одной из главных игровых комнат, я уйду.
— Лейла? Что ты здесь делаешь так рано?
Тейни выходит из комнаты отдыха для сотрудников и обнимает меня. Я обнимаю ее в ответ.
— Удивлена, увидев меня? — спрашиваю я.
— Конечно. Что ты здесь делаешь? И без возлияний! — сегодня Тейни носит гладкое шелковое платье цвета воды, ткань настолько плотная, что кажется, будто она льется ей на кожу. Он подчеркивает блеск ее волос и темные тени для век, нанесенные на веки.
— Я на работе, — говорю я ей вполголоса.
Я обошла комнату, но так и не увидела его.
Тейни понимающе кивает. — Я могу чем-нибудь помочь?
— Ты ангел, но нет. Ты держись в стороне. Мне ненадолго. Я обойду комнаты наверху, буду держаться подальше от Джейд и выйду, пока кто-нибудь не заподозрил подозрения.
Саб, с которым я раньше играла, ловит меня, когда я уже на полпути к лестнице на второй этаж.
— Пожалуйста, госпожа. — он склоняется к поклону, его грудь обнажена и блестит от масла. — Пожалуйста .
Я скривлю губу, глядя на него. Грань между запасным, который был явно слабым человеком, и доминированием над человеком, который думает, что он не запасной, здесь очень трудна. А по-настоящему покорные — не в моем стиле. Они не снимают зуд, который я утоляю сексом, так что в конечном итоге это пустая трата времени.
—Убирайся, — я толкаю его в плечо, чтобы он убрался с дороги. — Ты не стоишь моего времени.
— Чертова сука, — его шипящее оскорбление лишь убеждает меня, что я сделала правильную оценку.
Как будто я когда-либо совершала ошибку.
Слабые проклинают, когда не добиваются своего. Домы, которые на самом деле хотят подчиниться, действуют иначе.
Верхние комнаты ничего не дают, и я не вижу там Габриэля, но киваю на верхний балкон, где Джейд каждую ночь наблюдает за полом. Двусторонние зеркала в ее офисе позволяют ей лучше видеть весь дом, но никто не увидит ее, если она этого не позволит.
Мне повезло, что женщина позволяет мне бродить по клубу как я, а не как Дом. Не секрет, что здесь найдутся зацепки.
Лучше вести себя хорошо и выразить мне уважение, чтобы так и оставалось.
Один напиток. Один глоток, чтобы поддаться искушению остаться, затем я поговорю с Джейд и вернусь, чтобы помочь Девану в его исследованиях.
Один напиток.
И дорога в ад вымощена не менее благими намерениями.
ДЕВЯТЬ
Габриэль
Недостаток сна является проблемой для здоровья нормального мужчины.
Для меня это чертовски смертный приговор. Слишком многое будет поставлено на карту, если я не буду работать с оптимальной производительностью. Слишком много нитей, за которые нужно ухватиться, чтобы позволить любой из них ускользнуть.
Я закрываю глаза, и это не моя ладонь обхватывает мой член. Это Лейла, задыхающаяся, когда я прикасаюсь к ней, в ее глазах столько же отвращения, сколько и желания. Эта комбинация лучше, чем любая синяя таблетка, и мне интересно, какие ненавистные вещи она мне скажет, когда я проскользну между ее ног.
Потому что в этот момент я уверен — это произойдет.
Я слишком увлечен ею, и это будет для меня хуже, чем смерть; это поставит под угрозу мою способность выполнять свою работу. Больше придурков на улицах. Еще больше психопатов, одичавших.
И в центре всего этого очаровательный детектив с ее манящей загадкой.
Мне нужно оставить это в покое и перестать фантазировать. Я не из тех, кто любит фэнтези. Это не имеет значения, поскольку я глажу себя до конца, проходя по всей груди и работая над собой, пока не вытечет последняя порция спермы.
Холодная суровая реальность — единственный доступный мир. Люди - дерьмо, их мотивы - дерьмо, и немного доброты обычно тратится на недостойных. Зажигалка, символ, Синдикат…
Я отодвигаюсь от кровати и хватаю полотенце, вытираясь.
Одноразовый телефон на тумбочке выдает текстовое сообщение, и я смотрю на экран. Адрес с другого номера горелки. Отбросив усталость, я сосредотачиваюсь на цифре и запоминаю ее, прежде чем удалить текст, вытягивая шею из стороны в сторону.
Это отвлечение нехорошо.
Однако давление в здании нуждалось в выпуске. Чертова Джейд не сделала ничего, чтобы развязать узлы внутри меня. Даже мои яйца все еще напряжены. Мне нужен секс или смерть, и где-нибудь приличное, чтобы похоронить себя.
Последнее будет более доступно, учитывая текст.
Еще одна отметка.
По крайней мере, это не обязательно должно быть заявлением.
Вставая с кровати, я чувствую себя тысячелетним. У меня болят кости и сводит мышцы. Машинально я подхожу к шкафу и нажимаю кнопку, скрывая мое оружие. Панель открывается. Пальто, проверить. Ножи? Я вставляю их в специальные кобуры, встроенные в пояс, вокруг лодыжки, под мышками и на пояснице.
Ни малейшего волнения по поводу этого убийства, что для меня ненормально.
Прежде чем это будет сделано, я должен погрузиться в Лейлу..
Эта мысль гложет меня, и я выбрасываю ее из головы. Я убираю волосы с лица за уши. Раньше мне никогда не была нужна конкретная киска. Просто желающий. Обычно для меня это не имеет никакого значения, и я понятия не имею, почему это происходит сейчас.
Старею.
Становлюсь слишком старым, чтобы продолжать трахаться, как парень двадцати с небольшим лет, когда мне тридцать три.
Достаточно легко доехать до конкретного адреса из текста, бросив взгляд на заброшенную заправку. Я останавливаюсь и смотрю на насосы. Все это место пришло в упадок, владельцы либо лишили права выкупа, либо не захотели что-либо делать со своими инвестициями.
Скорее всего, владелец предпочел бы остаться неизвестным.
Его нужно осудить или снести. Здесь слишком много укрытий, внутри и снаружи, двойные переулки обеспечивают достаточно укрытий. Вздохнув, чтобы собраться с духом, я смотрю на здание и отмечаю выходы, цепь, удерживающую входную дверь запертой, и фанеру, закрывающую разбитое окно.
Значит, это не бойня. Это встреча.
Почему мне не сказали?
У меня опускается живот, и головная боль возвращается, вспыхивая в глазах и в висках, давая мне понять, что именно думает мое тело об изменении планов. Ничего хорошего. Я обхожу квартал и лавирую по боковым улочкам, ширина которых едва достаточна для гладкой машины.