— Преследуй ее еще раз, и все готово. Я ясно объяснил? — Деван лает. — Плохое поведение полицейских. Для мужчин.
При правильном наказании, хотя сапог по заднице для них был бы лучше, комната оседает настолько, насколько могут устроиться парни и девчонки.
Тем не менее, я благодарна.
Деван ждет, пока я упаду на стул, шипя от боли в ногах, прежде чем переместиться, положив руки по обе стороны от моего стула, чтобы я не могла куда-либо уйти. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Ты исчезла от меня.
Я хочу сказать ему правду, что со мной никогда не было все в порядке. Вместо этого я заставляю себя улыбнуться ему. — Я держусь, как могу, — это правда, даже если это не вся правда. — Я не могла оставаться в больнице. После того, как хирург сообщил мне эту новость, Габриэль... он вытащил меня оттуда.
Я не скажу ему, сколько раз я читала и перечитывала последнюю текстовую строку с Тейни сегодня утром, или о той огромной дыре, которую она оставила в моей жизни. Она всегда была ярким светом, но тут же погасла.
Деван, конечно, поймет, если я ему скажу. Нам всем в какой-то момент жизни приходилось сталкиваться с потерей.
— Тебе следовало бы взять отпуск. Тебе не обязательно быть тем, кто будет вести эту пресс-конференцию. Ты держишься, но рано или поздно сломаешься, — продолжает он. — Никто не будет винить тебя, если ты решишь пропустить сегодня мероприятие. Эшкрофт согласится.
— Я сломаюсь в свое время. Эта конференция — часть работы, и мы оба это знаем, — я молча прошу его оставить эту тему.
— Это не делает мою ответственность меньше твоей. — Деван стонет, отпуская мой стул и устраиваясь на столе. Он моргает, сдерживая удивление, когда я беру его чашку кофе, забытую рядом с компьютером, и делаю глоток. — Это все еще мой случай. Позволь мне сделать это за тебя.
— В последнее время я уже пошла на некоторые уступки, позволив кому-то позаботиться обо мне, — шепчу я. — Теперь моя очередь.
Деван качает головой. — Ты не несешь ответственности за спасение мира, Л.
Мои губы кривятся. — Не мира. Только тебя. И Тейни.
Я потерпела неудачу по одному из этих пунктов.
Я смотрю на часы и отталкиваюсь от стула, сдерживая нервы. Сегодня у меня едва осталось достаточно времени, но пресса уже будет ждать в конференц-зале, капитан и шеф с ними.
— Я в порядке, — я провожу руками по рубашке. — Разве я не хорошо выгляжу?
— Ты выглядишь как дерьмо.
— Это все часть моей техники. Оставайся здесь. Продолжай работать над поиском доказательств.
Он округляет на меня глаза. — Ты, черт возьми, серьезно? Я не собираюсь здесь оставаться.
— Да. Как я уже сказала, я это предусмотрела. Сделай это для меня, пожалуйста, Дев? — я похлопываю его по руке, прежде чем идти по коридору с впалой грудью. Хорошо, что по дороге сюда у меня было время подумать о том, как я хочу сегодня отыграть этот концерт.
К тому моменту, когда я обхожу небольшой помост под крики репортеров и непрерывные вспышки ярких огней, у меня все под контролем, включая меня самого. Знакомый гнев вернулся и пылает в моем нутре.
Злость на все, что я потеряла, и на чертову несправедливость всего этого.
Держать на себе центр внимания — в прямом и переносном смысле — дело несложное. Да, верно, я ведущая в этом деле. Нет, я работаю одна по личным причинам. Я единственная, кто следит за зацепками, связанными с сыном сенатора. А что насчет моего напарника? Увяз в других делах. Слишком занят, чтобы помочь мне с этим.
По лёгкому моему взмаху несколько других офицеров, окружавших сцену, встали на места, чтобы не дать Девану налететь с того места, где он наблюдает, изо всех сил пытаясь понять.
— Детектив Синклер! — один из репортеров пробивается из толпы с поднятой рукой. — У вас возникли проблемы с управлением этим делом самостоятельно? Учитывая громкий характер вашей последней жертвы, вполне понятно, что вам нужна как можно больше помощи.
Я ожесточаю свое сердце, качаю головой. — У меня нет абсолютно никаких проблем. При необходимости я привлеку ресурсы, но на данный момент это все процедура. Сбор и исследование доказательств осуществляется поэтапно. Будьте уверены, убийца будет пойман и привлечен к ответственности. Наши сердца сочувствуют друзьям и семье сенатора Уилсона. Империя-Бэй понес разрушительную утрату.
Я отказываюсь отдать должное Девану в этом деле по одной простой причине: там есть убийца, и я не могу позволить другому человеку умереть. Мне нужно быть уверенной, что когда пистолет направлен на кого-то, это буду я одна. Если я скрою его имя от средств массовой информации, у нас будет шанс выбраться живыми.
Деван ждет своего часа, когда я завершу пресс-конференцию и оставлю капитана Эшкрофта отвечать на дальнейшие вопросы. Мой партнер бросает один взгляд на мое лицо, а затем бесшумно идет в ногу со мной.
— Я знаю, что ты делаешь, — голос у него хриплый, болезненный. — И почему ты не пробежалась со мной перед тем, как уйти туда?
Я качаю головой. — Мне жаль.
В последнее время я часто извиняюсь. И раньше меня это никогда особо не беспокоило, когда я беру на себя инициативу таким образом, но сейчас беспокоит.
— Тебе повезло, что меня не волнует вся эта чушь.
Кажется, он это понял. Надеюсь, он это получит.
— Хорошо.
— Меня волнует то, что ты только что сделала с собой. Ты смотришь в дуло пистолета одна, Лейла. Я знаю, что дела обстоят плохо, но достаточно ли они плохи, чтобы тебе хотелось умереть? — он задает вопрос просто.
Мой сотовый внезапно весит в кармане тысячу фунтов. Вместо того, чтобы снова просматривать сообщения Тейни, я направляюсь к компьютеру и жестом приглашаю Девана сесть рядом со мной.
— Прямо перед тем, как кто-то ее застрелил, Тейни сказала мне больше не ходить в клуб. Габриэль сейчас едет туда, но все взаимосвязано. Она что-то нашла, чему-то научилась. Я думаю, нас ждет большой прорыв.
Деван подходит ко мне, наши голоса становятся тише, чтобы никто из остальных не услышал. — Ты ходила в эти клубы целую вечность. Ты когда-нибудь подозревала что-нибудь подозрительное?
Я никогда не ценила его деловое отношение больше, чем сейчас.
Я бросаю на него взгляд. — Как ты думаешь, я бы позволила Тейни остаться там, если бы боялась, что она пострадает? Она была мамой-медведицей до конца.
— Я помню, когда Velvet Underground был стриптиз-клубом. Когда ты была ребенком.
Конечно, как будто он намного старше меня.
— Кто тогда этим управлял?
Деван чешет голову. — Я думаю, та же самая женщина. Джейд вроде?
Мой желудок делает неприятный переворот. — Ну, тогда она намного старше, чем кажется. И занимается этим уже давно.
Так что же мне не хватает?
— У тебя с ней были какие-нибудь стычки? — спрашивает Деван. Он достает из кармана пальто блокнот и ручку и начинает делать заметки на пустой странице.
— Нет. Ни от кого там. Я вводила название клуба в наши зашифрованные браузеры, но ничего не появляется. Никаких записей, никаких новостных статей. Это меня шокирует. Здесь должно быть что-то, если она так долго занимается бизнесом.