ТРИДЦАТЬ
Лейла
ГОД СПУСТЯ…
Вы никогда не начинаете свое путешествие, желая новой жизни, потому что желания — это чушь, и из них ничего не получается. Единственный способ изменить ситуацию — это усердно работать и выбраться из сточной канавы.
Бля, кого я шучу?
Все, за что я боролась, ответы, которые я так отчаянно искала, что почти потеряла себя из виду… все впустую. И все для того, чтобы убежать, как маленькая сучка, и спрятаться в тени.
Новая жизнь в новом городе на полпути через всю страну от адской дыры, которую я оставила позади, и я пролежала в постели около четырех месяцев, едва в силах встать. Кто-то с высшим образованием, вероятно, скажет мне, что у меня депрессия или что-то в этом роде, но я не могу позвонить своему старому терапевту.
Я не могу никому позвонить из своей старой жизни , потому что я мертва.
«Лейла Синклер» мертва, а оболочка, которую я таскаю с собой, пуста внутри, так что я вполне могла бы быть мертва по-настоящему.
Моя новая личность открыла членство в спортзале через дорогу от Starbucks. Иногда после особенно изнурительного сеанса мне нравится угостить свою новую личность венти мокко фраппе с добавлением взбитых сливок сверху, потому что я думаю, что женщине, которую я вижу в зеркале в спортзале, это нравится. Она за все сладкое в жизни и за побалование себя. Больше никто в классе не видит пустоты в ее глазах.
Пустота все еще здесь, когда я прихожу домой.
Новая жизнь и счастье все еще ускользают от меня. Но кому-то вроде меня не обязательно быть счастливым. Сомневаюсь, что смогла бы вообще распознать счастье, если бы наткнулась на него.
Тренажерный зал помогает мне справиться с разочарованиями. Я наношу яростный удар по груше и отбрасываю ее назад, когда мои костяшки пальцев пульсирует тупая боль.
Апперкот, левый хук. Правый хук.
Мне просто нужно, чтобы последний живой человек, о котором я забочусь, был в безопасности.
Это единственное, что имеет для меня значение.
И он есть, слава Богу. Я несколько раз проверяла его через внутренний канал, прежде чем поняла, что это поставит его под угрозу, если кто-нибудь когда-нибудь узнает. Однако Деван оплакивал потерю своего напарника. Искренне скорбил, и это разбивает мне сердце.
С другой стороны, с менее напряженным партнером рядом с ним, кажется, у него появилось больше времени для себя, чтобы расслабиться и делать все, что он хочет, в свободное время, не потраченное на поиск потенциальных клиентов для дополнительных дел. Деван и его девушка даже обручились.
Я делаю паузу и хватаюсь за боксерскую грушу, тяжело дыша.
Клянусь, я никогда не думала, что он окажется достаточно мягким для женитьбы. Люди наверняка вас удивят.
Деван счастлив и в безопасности. Он единственный, кто имеет для меня значение.
Конечно, это может причинить ему неизгладимое горе, если я значу для него что-то такое же, как он для меня, но в конце концов он залечит даже эти дыры от моего отсутствия и станет от этого только лучше. Кому нужен альбатрос на шее?
Закончив тренировку, я развязываю руки и начинаю готовиться вытирать коврики в спортзале. У моей новой личности не только есть членство, но я начала преподавать уроки самообороны для женщин. В любом случае, это не такая уж большая зарплата, но она помогает мне оставаться активной, и этого достаточно, чтобы жить.
В сумке в своей комнате я нашла больше денег, чем знала, что с ними делать. Единственная сумка, которую я собрала перед отъездом.
Он поместил бы это туда.
Я стираю зеленоватый коврик и складываю его в кучу с остальными чистыми.
Некоторое время я не прикасалась к наличным. Отказалась использовать её из-за связей и того, что это значит. Вместо этого, чтобы добраться до этого места, я использовала последние из того, что сохранила, и порылась в машине в поисках мелочи, прежде чем отправиться пешком.
Когда я бежала, я оставила свой бумажник вместе со своими кредитными картами, правами и значком. Все.
Но в сумке вместе с деньгами оказались новые права и блестящий паспорт с моим новым именем. Я понятия не имею, когда он это сделал и какой источник использовал. Я не хочу знать и не хочу использовать ничего, к чему он прикасался.
Мне пришлось упорно трудиться, чтобы разрушить стены, возведенные мною самой, и дойти до того момента, когда я даже позволила себе потратить их. Я наконец позволила себе почувствовать свободу, которую мне купили его деньги.
Я делаю паузу, вздыхаю и смотрю на себя в зеркало. Женщина, которая смотрит на меня, находится настолько далеко от детектива Лейлы Синклер, насколько я могу физически находиться. Я подстригла волосы так, что пикси разрезала мне лицо, добавила несколько пирсингов, а на губах сияет яркая полоска розового блеска. Тушь. Черт, даже комплект спортивного бюстгальтера и штанов для йоги выглядит женственным, стильным и милым.
Это сбивает с толку и немного грубо. Это точно не я. Или, по крайней мере, старая я.
Впервые меня не удерживают никакие якоря. Смерть моего отца и тайна всего этого больше не давят на меня. Я не беспокоюсь постоянно о Деване или Тейни. Эти кусочки моей прошлой жизни исчезли. Пуф.
Возможно, я никогда не найду счастья. И вообще, что, черт возьми, мне с этим делать? Не в моем характере быть одним из тех людей, которые прогуливаются по парку и останавливаются, чтобы понюхать розы. Или что-то еще, что заставляет людей чувствовать радость. Я никогда не буду одной из тех бабочек в социальных сетях, комментирующих красоту жизни.
Но свобода? Теперь я нашла его и оборвала каждую свободную веревку. Я не знала, что мне это так нужно.
Я заканчиваю занятия в спортзале, уделяя время лично поговорить со всеми, кто обращается ко мне с вопросами.
Все с улыбкой на лице.
По дороге домой светит солнце, и на небе нет ни намека на желтый смог.
Однако странно, что каждый вдох не испорчен смогом и горячим мусором, независимо от времени года. Странно, когда люди, проходящие мимо меня на улице, улыбаются и кивают в знак приветствия, полагая, что я не представляю угрозы. Больше не нужно оглядываться через плечо или проверять каждый темный переулок, чтобы убедиться, что на меня никто не выпрыгнет.
Городок поменьше, город поменьше, если его можно так назвать. По ночам свободно бродит меньше монстров, и я больше не могу их остановить. По крайней мере, их меньше в открытом и известном виде.
На этот раз… все в порядке.
Жилой комплекс находится на более новой стороне, из стали и стекла, с молодыми деревьями вдоль дороги от парковки. В основном здесь полно пар и молодых семей. В этом месте даже есть дежурный швейцар, который следит за тем, чтобы каждый, кто проходит через вестибюль, был резидентом или приглашенным гостем.
Никаких сюрпризов.
Когда я вхожу, я улыбаюсь Ларсу, дежурному швейцару.