Сплю плохо. Постоянно просыпаюсь. Мне кажется, что Лёша до сих пор здесь. После скандала, что он устроил на парковке у моей работы и на лестничной клетке, я его боюсь. В моменты гнева он кажется себя совсем не контролирует. Может сказать и сделать все, что только взбредет ему в голову.
Разве можно вернуться к такому? Даже ради ребенка? Его измены я уже и в расчет не беру.
Можно ли? Нет, наверное. Но…
Боже, тру лицо ладонями, как много этих «но».
Утром просыпаюсь все в том же коматозном состоянии, когда мир вокруг видится черно-белым. Ни единой краски не просвечивает.
Улыбчивая медсестра приносит мне завтрак, а потом ставит капельницу.
Алексей появляется в одиннадцать утра. Бодрый, начисто выбритый и вкусно пахнущий.
Приносит мне вещи какие-то, новые, судя по всему, фрукты, ноутбук.
– Я подумал, чтоб не так скучно было. На работу к тебе заехал, объяснил вашей директрисе ситуацию. Симка за тебя переживала, с ней тоже поговорил.
Сглатываю. Ловлю себя на мысли, что это ненормально. Вот так, как он, с улыбочкой, рассказывать, что он делал. Про Симу упоминать все с той же довольной рожей, будто не он ее грязью поливал все годы, что мы с ней общаемся.
Сима Лёше с первого взгляда не понравилась. Потому что самостоятельная, свободная, сильная духом. Она всегда поддерживала меня, когда я шла Ершову наперекор, и его это раздражало. Как он только о ней ни отзывался, а теперь вот улыбается…
– Алиш, я тебя не брошу, слышишь? Это мой ребенок, Алин. Моя кровь.
– А что, если я не хочу этого ребенка? – спрашиваю, а сама смотрю в окно. Небо серое. Вороны кружат.
– Ты несерьезно сейчас?
Пожимаю плечами.
– Если ты сделаешь, – замолкает, хоть и начинает очень грозно. – Ты же понимаешь, что нам свыше сейчас шанс дают. Наладить все, стать настоящей семьей. Ты, я и наш малыш.
Лёша сжимает мою ладонь, морщусь, но он делает вид, что не видит.
– Никаких женщин. Я тебе клянусь. Никаких женщин кроме тебя. Никогда. Я многое понял за эти недели. Ты всегда рядом была, такая уютная, родная, спокойная. Дурак, которому захотелось веселья, разнообразия… Дурак, Алин. Что с меня взять?
Ершов опускает взгляд и качает головой, выглядит все это так, будто ему и правда жаль. Так, будто он и правда раскаивается.
– Я тебя люблю, Алинчик. Не молчи, скажи что-нибудь!
– Уйди, пожалуйста. Просто уйди. Мне тошно на тебя смотреть после всего.
– Понимаю. Уйду, но вечером заеду. Что тебе привезти?
– Ничего мне не надо. Просто выйди за дверь.
Психую, вырываю свою руку из его ладони и отворачиваюсь к стенке.
Ершов уходит, а сразу, как за ним закрывается дверь, в палату заглядывает доктор.
– Алина, у вас все хорошо?
– Да, все отлично, – переворачиваюсь на другой бок, чтобы ее видеть.
– Выглядите сегодня получше. Как спалось? Живот не тянет?
– Нет, живот в порядке. Спалось плохо.
– Переживаете?
Молчу. Не хочу, чтобы она лезла в душу.
– Как я поняла, у вас проблемы с мужем.
– Что-то вроде того.
– Мужчины, – вздыхает. – Переживает он за вас. Нервничает. Я надеюсь, вы сгоряча никаких решений принимать не собираетесь?
Ловлю взгляд врача. Обе понимаем, о чем она.
– Еще не решила.
– Алина, вы молодая, прекрасная девушка. Вы не одна. У вас есть муж, семья. Вы будете прекрасной мамой. Аборт в вашей ситуации – не выход. Вы злитесь на мужа, но, если решитесь избавиться от ребенка, легче вам не станет, уж поверьте. Винить себя потом будете.
Сглатываю, подтягиваю плед к подбородку и отворачиваюсь.
Слова врача преследуют весь оставшийся день.
Появление Лёши вечером только усугубляет ситуацию. Он снова улыбается, снова говорит о том, что любит. Рассказывает, что уже придумал план детской и нам нужно его обсудить.
Его уверенность не просто убивает, она деморализует настолько, что я уже не понимаю, где реальность. Что, если все это мне снится? Ну не может человек, унижавший меня, по щелчку пальцев стать другим. Не может же…
Оставшиеся два дня, в каждый Лёшин приход, я притворяюсь спящей, не хочу с ним общаться. Но он продолжает приходить, а в день выписки вообще приезжает с огромной корзиной цветов. Такие он дарил мне на этапе зарождения наших отношений. Он тогда был очень галантным. Щедрый на подарки и комплименты, понимающий, поддерживающий любые разговоры. Одобряющий все мои идеи, но, как только в наших паспортах появились печати о браке, все перевернулось с ног на голову.
– Спасибо вам, – Лёша благодарит врача, вижу, как сует ей деньги в карман, и та начинает улыбаться еще шире. – Условия отличные. Персонал на пятерку, – продолжает нахваливать. – Алин, я помогу, – выхватывает у меня сумку. – Идем.