– Мы, ой, Алина, потихоньку.
По голосу слышу, что ничего у них там не в порядке.
– Мам, – произношу строже, отодвигаю тюль.
Я живу в квартире Ершова уже неделю. За это время он, конечно, успел утопить меня в своей заботе, причем в плохом смысле. Как банный лист, ей-богу.
Уйти мне некуда. Симу отправили в командировку в Москву почти до конца года, там преподавательница попала в аварию, и Симу выслали на замену. Снять комнату в ситуации, когда мое тело меня так подставляет, будет проблематичным. Если я вдруг снова слягу и не смогу выйти на работу, деньги по щучьему велению у меня не появятся, вот и приходится терпеть…
Хотя мне, наверное, не привыкать, я столько лет терпела. Мой брак ведь не по щелчку пальцев разрушился, я и сама не раз думала, что нужно все это прекращать. Рвать. Уходить. Только духу не хватало.
Теперь вот и дух есть, а жизненная ситуация такая, что все равно это болото меня держит. Причем крепко.
– Костю подставили, Алин. Нам пришлось дом продать.
– Что? – моргаю и упираюсь ладонью в подоконник. В глазах немножечко темнеет. – А вы? Где вы теперь живете?
– На деньги с дома, после раздачи долгов, хватило купить однушку на окраине города. Ты только Косте и папе не говори, что я тебе рассказала.
– Конечно, мам. Конечно, и как вы там?
– Знаешь, бывало и хуже. Главное, что мы вместе. Я так рада, доченька, что у тебя все хорошо. Так боялась тебя в Москву отпускать. А ты вон у нас какая молодец.
Да уж, та еще молодец.
– Мам, если нужна какая-то помощь…
– Ты что такое говоришь? Не нужно нам помощи. Все наладится. Костя СТО закрыл, сейчас у Марка в сервисе работает, плюс шабашки всякие. Отец тоже на стоянку охранником пошел. Люба в салоне больше смен берет, а я с Танюшкой сижу. Все при деле. Не переживай за нас. Я тебе не к тому рассказала, чтобы ты нам помогала. Врать не хочу, Алин. Ничего хуже вранья в семье не бывает.
Ну, тут бы я с мамой поспорила, конечно…
– Ладно. Звони почаще, мам.
– Буду. На пенсии времени много, – мама смеется, а на заднем фоне слышится Танюшкин смех. – Ты лучше про себя расскажи. Как у тебя дела? Как работа? Как Алексей?
– Все нормально. Работаем. Живем.
– Деток не планируете?
Так резко хочу выпалить – нет. Не хотим. Не планируем. Но вместо этого просто хватаю воздух ртом и молчу. Ребенок уже живет внутри меня. Я его не хочу, особенно от Лёши, но и прервать эту беременность духу не хватает.
– Алин? Ты там?
– Да. Тут. Связь плохая. Мама?
– Алина? Алина!
– Не слышу тебя. Мама…
Вешаю трубку. Не могу я ей признаться сейчас. Что-то держит, наверное то, что семьи у меня с Алексеем никакой теперь и нет.
Прохожусь взглядом по пустой кухне. Нет, здесь все та же мебель, но от стен веет холодом. Неуютно мне здесь. Плохо. Я четыре года в этих самых стенах прожила, а сейчас чувствую себя тут чужой.
Звонок в дверь отрезвляет. А человек, что за ней стоит, бесит.
Пока я иду открывать, Ершов уже успевает это сделать своим ключом. Вваливается в прихожую с очередной корзиной цветов, пакетами с едой и игрушками для малыша.
– Думал, ключи забыл, – разувается. – Позвонил, а потом нашел. Ты как?
Лёша улыбается, ставит все добро, что принес, на пол, подходит ближе. Хочет поцеловать меня в щеку, но я уворачиваюсь. Вижу, как в его глазах блестит укор, недовольство и даже ярость, но он все это не озвучивает. Все это безмолвно остается только в его глазах.
– Нормально.
Ершов приходит каждый день. Иногда не по разу. Мы почти не общаемся. Точнее, говорит в основном он всегда. Рассказывает, какая прекрасная нас ждет жизнь.
– А выглядишь расстроенной.
– Так, – отмахиваюсь. – Ты что-то хотел?
– Может, прогуляемся? Солнце сегодня. Подморозило. Но вполне комфортно. Врач советовал тебе бывать на воздухе почаще.
Прогуляться я и правда хотела, только без Лёши.
– Алин, ну хватит из меня врага делать. Гордость, понимаю, но и ты меня пойми, все могут ошибаться. Нам же хорошо было. А теперь втроем еще лучше будет. Родишь, улетим на месяцок-другой куда-нибудь в Черногорию. За это время как раз ремонт в доме закончится.
– В доме?
– Я не сказал? Черт, забыл совсем. Вот, – протягивает мне свой телефон, на котором открыто фото с залитым фундаментом.